Они безо всякой причины начинают хохотать, и от того, что смеяться громко не могут, они тихо давятся и изнемогают от смеха. Наконец "звонарь" уходит.
- А чего ты сегодня ко мне ночевать напросилась? - вспоминает Евгения.
- Ты меня днем напугала, - признается Надя. - Побледнела, глаза бессмысленные... После Аркадия это у тебя был первый мужчина?
- Второй.
У Нади округляются глаза.
- Лопухина, а ты не слишком торопишься взять реванш?
- Так получилось, - пожимает плечами Евгения. Она проговорилась, но не очень жалеет об этом. Правда, Надя - юрист и всю жизнь мечтала стать следователем. Мечта так и осталась мечтой, но добиваться признания она умеет...
- Ты перестала мне доверять? - строго спрашивает она у Евгении.
- Не ты одна, я тоже побоялась, что не так меня поймешь! Вон, думаю, она со своими поклонниками ходит, гуляет, а я - сразу в постель!
Они опять начинают хохотать, но, отсмеявшись, Надя опять возвращается к теме.
- Зубы не заговоришь! Начинай рассказывать с начала: кто он, как познакомились, где живет?
Выслушав сбивчивый рассказ Евгении, она резюмирует:
- Значит, этот Виктор невольно подтолкнул тебя к разводу?
- Он невольно открыл мне глаза на жизнь.
- Ты обираешься совмещать его и Алексея?
Евгения хмурится.
- Похоже, я была права: лучше в подобных случаях не откровенничать. Себе дороже!
- Прости, - спохватывается Надя. - Это я от неожиданности. Привыкла рядом с тобой чувствовать себя... недочеловеком, что ли. Ты казалась неизмеримо выше меня в своей неискушенности, верности. Почти самозабвенности, и вдруг!
- Упала на самое дно самого глубокого ущелья?
- И не говори, один за другим!
То ли она недоумевает, то ли восхищаться - и то, и другое Евгении неприятно. Ничто так не радует, как неприятности товарища, шутил Аркадий. Неужели и у них та же самая бесхитростная радость, а вовсе не дружеское сочувствие?
А, может, дело вовсе не в том, как к её падению относится Надя, а в том, что в своих прегрешениях вообще приходится признаваться?
- У тебя все на лице написано! - раньше смеялась Надя. - Свои чувства ты скрывать не умеешь.
А теперь, когда Евгения так удачно учится их скрывать, Надя злится. Подруга, которую она знает много лет, вдруг открылась новой, неизвестно гранью. Но эта грань - как тонированные стекла в их автомобиле. Вроде, и окно, но за ним ничего не видно!
Почему она не открыла дверь Алексею? Разве он её чем-нибудь обидел? "Не хочу я после Светки подбирать её объедки! - мысленно декламирует Евгения и краснеет от собственной несправедливости. Говорить так нечестно... Ну хорошо, у неё вчера нравственные ориентиры сдвинулись. Хоть и не были они со Светланой близкие подругами, а все равно перед нею стыдно. Впервые в жизни услышать о себе - непорядочная! Нет, это чересчур! Неужели теперь до конца жизни она будет угрызаться муками совести? Надька давно спит сном младенца, а она все ворочается с боку на бок, и думает, думает...