– Работаем, – откликнулись откуда-то из соседнего помещения. – Тут, похоже, не только щиток сломался, но и проводка вся расплавилась и потекла.
– Найду ублюдка, который додумался напузырить в генератор, – пол ему гаечным ключом и стамеской поменяю, – пообещал големостроитель и, судя по выражению его лица, не шутил. – По всей крепости теперь только питающие стационарную защиту аварийные генераторы работают. Как он только скрыться-то сумел после такого подвига, его же там насмерть током должно было убить!
– Дуракам везет, – сказали из соседнего помещения уже другим голосом. Народу на починке системы освещения сейчас было куда больше, чем тех, кто при романтическом свете звезд возился с прибывшей на ремонт техникой. – А может, его разрядом целиком испепелило, а потому мы трупа-то и не нашли…
Город Щебжешин и возведенная после Третьей мировой в нем одноименная крепость в настоящий момент являлись одними из самых главных перевалочных пунктов близкого юго-западного фронта. Основной удар Австро-Венгрии пришелся на северное направление, подчинившее большую часть Европы государство пыталось прорваться ко второй столице России – Петербургу. И у них даже получалось медленно, со скрипом двигать свои позиции в нужном направлении. Отечественный флот традиционно оказался не на высоте и чуть ли не всухую проигрывал в каждой стычке. К тому же существенную помощь захватчикам оказывали то тут, то там вспыхивающие в Прибалтике мятежи. Однако и здесь, на рубеже с Польшей, проблем хватало. Помимо буйствующей всего-то в сотне с хвостиком километров мясорубки окопной войны, головной боли прибавляло и ближайшее суверенное государство. Потомки вольных шляхтичей с той стороны границы старательно закрывали глаза на отряды Австро-Венгрии, целыми пачками просачивающиеся через их территорию и начинавшие гадить на российской земле. Пограничники дрались так, что собственно пограничниками их назвать уже язык не поворачивался. Скорее уж теперь их следовало именовать отрядами быстрого реагирования, оперативно гасящими вражеские формирования на своей территории при помощи стратегической магии, тяжелой бронетехники и ковровых бомбардировок. Пострадавших в скоротечных, но страшных боях свозили в Щебжешин. Причем с големостроителей, к которым приписали и Олега, требовали ремонт как отечественной техники, так и захваченных трофеев. И с работой они, мягко говоря, не справлялись. В первую очередь из-за ее обилия.
– Работай давай, терминатор ты контуженный. – Олег едва удержал себя от того, чтобы пнуть автоматрона, который нагнулся за лежащей на полу металлической ногой, да так и застыл. У этого конкретного механизма разум и самосознание если и имелись, то с человеческим сопоставимы явно не были. В лучшем случае они имитировали мозговую деятельность подсевшей на тормозную жидкость улитки. – Если меня и тебя чинить придется, я точно перестану обратно в казармы ходить. Прямо тут и поселюсь, тебя с верстака взашей выгнав!