…«А при чем тут, собственно, Хлестаков? — спросите вы. — Ведь эта подглавка названа «Хлестаков» поневоле»?
Хлестаков, конечно, некоторая натяжка. Гоголевский герой из меня не очень бы получился. Но нечто отдаленно напоминающее случившееся с ним — произошло и со мной.
В числе ответственных работников КВЖД я был приглашен как-то на банкет к новому генерал-губернатору Цицикарской провинции генералу Ху Венцзо. Мы сидели почти напротив, обменивались тостами и исподволь приглядывались друг к другу. Чем это я его так заинтересовал?
И вдруг…
Кровь мгновенно хлынула к голове, часто забилось сердце. Ну и влип! Да ведь генерал-губернатор — тот самый пленный китайский полковник, с которым я имел дело в Хабаровске во время конфликта на КВЖД. И он, судя по его многозначительной улыбке, признал во мне своего давнего знакомого.
Первое, что пришло на ум: надо делать вид, что я его не узнал, и досидеть за столом до конца. Продолжаю вежливо улыбаться и играть роль признательного гостя.
На другой день Анатолий принес далеко не радостную весть. С тревогой он сообщил, что, по словам Олега, политическая полиция чуть ли не готовит для меня наручники. Генерал-губернатор запросил у высшего командования разрешение на мой арест и с минуты на минуту ждет ответа, разумеется, положительного.
Я и сам не исключал, что такое разрешение может быть получено. Однако высшее командование визы на мой арест не дало. «Вы опознали советского офицера? Это хорошо. Надо его сначала уличить в чем-либо предосудительном, а потом можно и арестовать. Нам не следует сейчас осложнять отношения с нашими советскими партнерами по КВЖД». Такой ответ получил Ху Венцзо из Пекина.
Олег сообщил, что генерал-губернатор потребовал от начальника политической полиции фактов моих «неблаговидных действий». «Советский офицер, может быть, и бывший, вряд ли находится в Цицикаре только для того, чтобы произносить тосты на банкетах». Компрометирующих меня фактов не нашлось. Генерал-губернатор был разъярен.
Потом стало известно, почему Ху Венцзо так спешил разделаться со мной: он опасался, что я могу помешать его карьере, его благополучию. Оказывается, вернувшись из советского плена, он написал донос на большую группу своих сослуживцев, бывших в плену вместе с ним. Тринадцать человек тогда казнили, а полковник Ху Венцзо был повышен в чине и получил высокий пост генерал-губернатора. Но тут появился какой-то коммерческий ревизор, который кое-что знал об истинном положении вещей, в частности о его собственном поведении в плену…
Время шло, никаких доказательств полиция представить не могла. Тогда генерал-губернатор решил поступить иначе. Не смея открыто нарушать указания свыше, он придумал комбинацию в чисто китайском стиле: вызвал к себе одного крупного торговца — клиента КВЖД и предложил ему устроить семейное торжество, а в числе других пригласить в гости и ревизора с супругой.