Мой расчет заключался в том, что курьер — он так всегда делал — покажет записку полицейскому, дежурящему около нашего агентства. Не исключено, что и Аграфена прочтет эту записку, когда курьер принесет ее к нам домой.
Надо было убедить своих противников, что я ничего не подозреваю, совершенно беспечен — иду в гости, принимаю гостей…
Наступила суббота. Удастся ли осуществить план бегства? Жену я решил пока не волновать. Скажу потом, перед самым уходом из дома.
Днем пришли знакомые, играл патефон, танцевали на веранде, веселились…
Вечером стали собираться к коммерсанту — он жил на окраине в роскошной вилле. Послали Аграфену за извозчиком. Теперь следовало сказать жене, что нас ожидает. И сказать осторожно, спокойно — женщину могут подвести нервы. О кознях генерал-губернатора говорить не стоит. Просто, мол, обстоятельства сложились так, что нам нужно тайно скрыться сегодня же.
— Что случилось? — растерянно спросила жена, когда я коротко рассказал ей о своих намерениях.
— Пока ничего, но может случиться, лучше уйти от греха подальше.
— А как же вещи?
— Ничего трогать не надо. Пусть все останется как есть. Все будет хорошо, моя дорогая, — старался я подбодрить ее.
Вскоре вернулась Аграфена. Жена наказала ей с утра сделать кое-какие закупки, дала деньги на расходы. Мы сели в экипаж и поехали. Единственная вещь, которую я с собой захватил, — это букет цветов для именинницы, а жена взяла сумочку, японский зонтик и изумительную по красоте и изяществу ночную рубашку, которая легко продевалась через маленькое колечко. Женщина все-таки удивительное существо: даже в самые трагические минуты жизни она остается женщиной…
На развилке дорог я приказал извозчику свернуть в сторону железнодорожной станции. Взглянул на часы: без двадцати десять. До отхода поезда — семнадцать минут. Успеть бы! Ехать недалеко, однако все же толкаю в бок извозчика:
— Поживей, любезный, поживей!
— Хоросе, капитана, хоросе…
Вот и станция. Подъезжаем к поезду, но не от перрона, а с другой стороны. Раздается третий звонок. Неужели опоздаем? На паровозе дали свисток и выпустили пар — сейчас двинется. Бежим к первому попавшемуся вагону. Подсаживаю жену на ступеньку, открываю своим служебным ключом дверь (ревизор имеет право контроля пассажирских поездов), и мы в тамбуре.
В это время распахнулась дверь, ведущая из тамбура в вагон, и перед нами оказался сам начальник поезда. Он узнал меня и воскликнул:
— Господин ревизор, какая честь! Позвольте проводить вас в спальный вагон.
Действительно, вагон третьего класса, в который мы случайно попали, не очень-то соответствовал моей по тем временам достаточно высокой должности. Начальник поезда предоставил нам двухместное купе в международном вагоне.