Тогдашнее имя самолетов - аэроплан. Он еще не мог прилетать в город, и на него ехали посмотреть, шли через весь город по Каменноостровскому - так гости собираются, чтобы посмотреть новорожденного.
Человек на аэроплане того времени был похож на лыжника, неожиданно затянувшего прыжок с трамплина.
Но, кажется, лыжники тогда еще не прыгали с трамплина.
Аэропланы бегали по земле, с трудом подымались, совершали круги над сидящими на скамейках людьми, но далеко не улетали, делая неширокие, замкнутые круги.
Так сейчас в Зоологическом саду дети катаются на пони.
Вспоминаю прозрачную тень самолета на траве, человеческую фигуру на тени, отчетливую, скорченную между двумя плоскостями, запах касторки и шумную толпу.
После полета зрители возвращались довольные и гордые. На полетах играл оркестр, вероятно гвардейский: короткие визгливые флейты и отрывистые барабаны.
Оркестр возвращался в город с музыкой.
Толпа шла впереди. Мысли людей были раздуты и подняты звуками флейт и сознанием того, что человек уже летает.
Шли тесной толпой, поворачивая назад извозчиков и собственные экипажи, которые приезжали за привилегированными зрителями.
Толпа шла через Острова, через мосты, по улицам, по сторонам которых за заборами толпами стояли кочаны капусты на огородах.
Толпа, готовая опрокинуть, топтать и толкаться, шла во всю ширину улицы, от забора к забору.
Пришла полиция разгонять.
Разогнать удалось только тогда, когда приказали замолчать оркестру и музыка прекратилась.
Почему же надо было разгонять толпу?
Беспорядок!
Пятый год прошел совсем недавно: еще недавно городовые на перекрестках стояли по двое и не с шашкой, а с ружьем.
А. Блок писал матери своей 24 апреля 1910 года: "В полетах людей, даже неудачных, есть что-то древнее и сужденное человечеству, следовательно, высокое".
Автомобиль появился тише.
Существует в хронике картина, в которой сняты первые автогонки между Москвой и каким-то южным городом.
Шоссе как шоссе, и на нем стоят как будто сегодняшние березы. Май. Листья мелки.
Едут телеги, мало изменившиеся, в телеги впряжены уже не совсем сегодняшние лошади с дугами.
Выходит на край шоссе старик с большой, негустой и плоской бородой.
Всегдашний Толстой.
Он подпоясан; пальто на спине горбится, на голове картуз. Он такой, как надо. Мимо едут довольно высокие, но очень короткие машины с прямо поставленными рулями. Машут люди с машин, переживая скорость, машут руками Толстому, и тот в ответ им вежливо-коротко машет рукой.
Никто из них не знал, что завтра они будут далеким прошлым, а он... нет.