-- А... ну... ты?... эта... да... тама эта... дров принесите.
-- А взять где?
Глуповат - опять клинит. Он что: предполагал, что мы знаем, где тут наша поленница?
Те, из моих современников, кто застал ещё дровяное отопление в коммунальных домах, представляет себе насколько это занятие - сходить за дровами - увлекательно. Особенно, когда тащишь дровишки из чужой поленницы.
Княжье Подворье - целый микрорайон коммуналок. Схлопотать по сопаткам? За пару полешек?
Красимил объясняет. Лучше бы он этого не делал. Проблемы с ориентацией: говорит - "направо", показывает - "налево". Проблемы с речью:
-- тама... эта... ну тама!... она самая...
Ладно, примету назвал: у торца "нашей" поленницы две жерди в землю вбиты, верёвкой накрест связаны.
Топаем вдвоём за дровами. Напарник... ну естественно - Добробуд! Это судьба... Парень насторожено косится. Пытается сделать злобно-пренебрежительное выражение лица на морде.
Сейчас будет "честь предков" отстаивать. Выступать по теме: "а вот мой папенька - хороший!". Вот чтобы я возражал! Но он же продолжит: "а твой - дерьмо". И тут мне придётся физкультурно вбивать в него "дружбу народов". Вбивать - "в бубен". Или правильнее - "в торец"?
Собственно говоря, именно здесь и проходит граница между патриотизмом и национализмом.
"Я люблю тебя, Россия" - патриот. Закономерно, справедливо, обоснованно...
Увы, "от любви до ненависти - один шаг" - международная любовная мудрость.
Куча народу, не промыв глаз и ушей, этот шажок делают и спросонок орут: "А вы все - падонки!".
Избыточно обобщающее утверждение. Пошла пропаганда розни. Этнической, конфессиональной... Здесь - родовой. "Слава Колупаям!" - допустимо, "Геть клята Рябина с ридной Колупаевщины!" - наказуемо.
Может, ему профилактически морду набить? Пока он ещё акустику загрязнять не начал? Сразу поленцем по темечку для скорости? А то - холодно. Эти подростково-собачьи прелюдии... В форме облаивания, обрыкивания и обвизгивания...
Я так и не нашёл пары связанных жердей чтобы торчали у торца поленницы. Просто выбрал приглянувшуюся, забрался на штабель дров и уже подкидывал на руке подходящее "воспитательное" поленце, когда из-за угла штабеля вывернулся седобородый хрыч. В продранном тулупе, свороченным на ухо малахае и с железной клюкой.
Ага, сторож прибежал. Как это мне знакомо, как оно мне всё надоело, за восемь веков - ничего не изменилось... Не изменится. От дня нынешнего до века грядущего. Но попытаться нужно, прямо сейчас:
"Сегодня самый лучший день,