— Ты предлагайт мне сделка… Ты есть красивая чертовка! Ты иметь счастье понравиться Фоккеру-Дьяволу! — приговаривал пират, придавливая Батистину к столу.
— Оставьте меня! Отпустите! Отпустите! — задыхалась и хрипела Батистина. Она пыталась сохранить хладнокровие и хотя бы чуть-чуть протрезветь, но мысли мешались и путались, а тело отказывалось повиноваться. Она густо покраснела: уже знакомый жар охватывал ее бедра. Пират был все ближе и ближе. Батистина уже не могла скрывать от самой себя, что ее тоже неумолимо тянет к нему.
— Это же настоящий разбойник! Я не должна поддаваться… — застонала девушка, чтобы придать себе силы и продолжать сопротивление.
Фоккер-Дьявол сильно толкнул Батистину в плечо, и она, округлив глаза от изумления, откинулась назад. Свободной рукой он не торопясь раздвинул ей кофточку на груди и стал медленно и осторожно ласкать грудки, так нежно пощипывая мгновенно затвердевшие соски, что она несказанно удивилась, ибо никогда не думала, что этот грубиян способен на такое. Пальцы пирата быстро пробежали по горлу Батистины, потрепали розовые щечки, потом опять спустились к грудкам, скользнули к талии, пощекотали живот… Решительным и властным движением он сорвал с нее кофточку. Батистина на секунду пришла в себя и опять попробовала сопротивляться, но делала она это так вяло и неохотно, что пират окончательно утвердился в своем мнении относительно сжигавшего ее желания.
— Ты же это обожайт, черт побери! Не говори ничего! Именно этого тебе и не хватало, маленькая шлюшка! — захохотал Фоккер, задирая ее драную юбку.
Батистина едва не зарычала от жгучего стыда и от злости на себя самое, ибо пират, к сожалению, говорил правду. Он все верно угадал: руки этого великана горячили ее тело, разжигали в нем пожар… Она хотела бы сопротивляться, высказать мерзавцу свое презрение, плюнуть ему прямо в отвратительную рожу… И тут увидела в зеркале свое искаженное страстью лицо, свое обнаженное тело в объятиях человека, который…
«О, Господи! Он прав! Я — настоящая шлюха! Но если бы Флорис меня сейчас увидел, он бы взбесился, и я бы была отомщена!» — с каким-то злобным удовлетворением подумала она и пришла от этой мысли в восторг. Рубиновые пуговицы впились в ее тело и царапали нежную кожу, но она уже не сопротивлялась, а сама прижималась к черному камзолу. Легкое покалывание возбуждало Батистину еще больше. Она почти против своей воли задвигала задиком, а мужчина, уловив сей недвусмысленный призыв, довольно заворчал. Он подхватил Батистину на руки и бросил ее на постель. Девушка молча изумлялась, пока он рывками стягивал с себя одежду: никогда она еще не видела столь мощной и волосатой груди.