— А куда мы направляемся, Жанно? — спросила Батистина, внезапно приходя в себя при виде покачивающейся на волнах лодки.
— В Новый Оллеан… Мы можем доблаться туда по озелам и лекам, маленькая мамзель.
— Да, знаю. Фоккер говорил мне об этом, — неуверенно произнесла Батистина, в глубоком раздумье опускаясь за скалой на колени.
Жорж-Альбер потянул свою подружку за руку: надо было торопиться, на пустынном берегу их могли заметить протрезвевшие пираты. Негры уже все сидели в лодках.
— Ты боишься отплавиться с Жанно? — спросил чернокожий великан, неверно истолковав колебания Батистины.
— Нет! Что ты! Но ведь вас опять схватят! И вы станете рабами!
Жанно только всплеснул в ответ руками и понуро опустил голову, что означало полное бессилие и покорность судьбе.
— А ты с помощью твоих друзей не смог бы вывести корабль из бухты? — спросила Батистина, которой в голову вдруг пришла одна блестящая идея. Воодушевленная, девушка вскочила на ноги и с надеждой посмотрела на Жанно. Глаза ее горели лихорадочным блеском.
— Да, я долгое влемя пловел на колабле, все видел, все замечал, да и мои длузья умеют уплавлять палусами, матлосы часто заставляли нас выполнять эту лаботу вместо них… — гордо выпятил грудь Жанно.
— Отлично! Просто чудесно! Мы должны разыскать моих подруг! Я не могу их здесь покинуть!
— А стоит ли? Ты в этом увелена? — задумчиво поскреб затылок Жанно.
— Да… Да… Поторопись! Жорж-Альбер! Ты тоже ступай с ним! Я знаю, что делаю! Я должна непременно раздобыть бумаги на право владения плантацией, они на «Красавице»… Мы прибудем в Новый Орлеан, Жанно, но не как рабы, а как свободные люди! Но прежде я отомщу этим гнусным скотам!
Девушка не успела договорить, а Жанно уже бесшумно и мягко, словно пантера, заскользил среди деревьев к месту оргии. Пираты громко храпели. Их несчастные, истерзанные «жены», совершенно обессилевшие и жестоко избитые, безмолвно валялись на песке и в хижинах. Жанно, приложив палец к губам, передвигался от одной к другой и шептал:
— Маленькая плинцесса ждет тебя в гавани. Иди сколей… Мелзкие свиньи ничего не слышат и не видят, до того пелепились…
Девицы ни о чем не расспрашивали Жанно, они молча поднимались и со всех ног неслись в гавань. Батистина в нескольких словах — объяснила им свой план бегства. Никто не возражал, ибо сейчас девушка пользовалась таким авторитетом и обладала такой властью, что все только без слов склонялись перед ней. Последней прибежала Иностранка. Узнав обо всем, она, казалось, заколебалась.
— Ну что ж! Прекрасно! Оставайтесь! Похоже, вам нравится то, как здесь с вами обращаются! — повернулась к ней спиной Батистина и собралась влезть в лодку.