Дверца кареты со стуком захлопнулась. Батистина повернулась к окошку, пытаясь рассмотреть плохо освещенные улочки Компьеня. Смеркалось. Всего лишь несколько прохожих торопливо спешили по домам. Рейтары, высоко держа пылающие факелы, освещали путь. Лошади с рыси перешли в галоп. Карета выехала за пределы городка и мягко покатила по проселочной дороге. Внезапно лошади замедлили свой бег, и карета остановилась.
— Подержи-ка повод моего коня, Лафортюн! Командуй эскортом сам, — властно приказал Эрнодан де Гастаньяк и отворил дверцу.
— Можешь на меня положиться, мой дорогой корнет! — заржал Лафортюн. — Уж я-то понимаю, в чем дело…
— Хм… вы позволите… составить вам компанию… мадемуазель? Дорога-то неблизкая… и я хотел удостовериться, что вы не боитесь одна… — промолвил Эрнодан, просовывая в карету свою кудрявую голову и мило улыбаясь.
Батистина тоже приветливо улыбнулась и протянула ему руку. Эрнодан, окрыленный первым успехом, на ходу вскочил в карету. Он галантно склонился над рукой девушки, поцеловал кончики пальцев и уселся рядом с Батистиной.
— Вперед, Лафортюн! — приказал он, захлопывая оконце.
— Эгей! Но-о-о! Пошли! Жалкие клячи! А то мы тут все перемерзнем!
Карета вновь покатила по дороге.
— Эй! Как дела, корнет? Ничего не требуется? А если что нужно, то скажите, не стесняйтесь! Лафортюн всегда рядом! — гремел толстый рейтар, трясясь рядом с каретой.
Батистина прищурила глаза. Ее забавляла эта сцена, но чего-то она все-таки не понимала. Эрнодан погрозил нахалу кулаком, и тот, наконец, отстал.
Молодые люди молча сидели бок о бок. Тишину нарушали только щелканье кнута да стук копыт. Эрнодан пару раз кашлянул и прервал молчание:
— Вам удобно, мадемуазель?
— Да, очень, благодарю вас, господин де Гастаньяк.
В карете вновь повисло томительное молчание. Эрнодан издал звук, похожий на робкий смешок.
— Хм… хм… А вам ничего не нужно? Мне бы доставило огромное удовольствие… удовлетворить любое ваше желание…
— О, нет, вы очень любезны, господин де Гастаньяк! Мне очень хорошо… — заверила юношу Батистина, еле-еле выговаривая слова.
Внезапно молодой рейтар резко подвинулся к своей спутнице.
— О, мадемуазель, я все время думал только о вас, весь вчерашний день, всю ночь! Я совсем не спал! А когда герцог Ришелье приказал мне сопровождать его в ваш замок, я так и подпрыгнул от радости!
Он яростно жестикулировал, как все южане, и его робость, казалось, улетучилась навсегда. Он схватил руку Батистины и поднес ее к губам, а затем осмелел настолько, что покрыл поцелуями всю руку до самого локтя. Он уже не мог сдерживать свою безудержную радость от сознания того, что находится наедине с обожаемой девушкой в этой карете. Батистина все ниже опускала голову. Осмелев и еще более приободрившись, юноша обвил талию Батистины рукой и притянул девушку к себе на грудь.