— И ты тоже, — живо отозвался я.
— Разве только немного пополнел, — продолжал он, критически разглядывая меня.
— Да, — согласился я, — немного есть. Но, пожалуй, и ты тоже не похудел.
Я сказал это, чтобы оправдать излишнюю полноту, в которой можно было бы меня упрекнуть.
— Впрочем, нет! — продолжал я решительным тоном. — Ты выглядишь почти точно так же, как прежде.
И все время я мучительно вспоминал, кто бы это мог быть. Я совершенно не помнил этого человека. Мне казалось, что я вижу его впервые в жизни. Я вовсе не хочу этим сказать, что у меня плохая память. Напротив, память у меня на редкость хорошая. Правда, я с трудом запоминаю имена. Частенько бывает также, что я не могу запомнить лицо, а иногда забываю, так сказать, внешний облик человека и, уж конечно, не замечаю, кто как одет. Но, помимо этих деталей, я никогда никого не забываю и горжусь этим. А если мне и случится иной раз забыть имя или лицо, я никогда не теряюсь. Я знаю, как себя держать в подобной ситуации. Нужно только обладать хладнокровием, находчивостью, и тогда все идет как по маслу.
Мой друг уселся.
— Давненько мы не видались, — сказал он.
— Давненько, — повторил я с ноткой грусти в голосе.
Мне хотелось, чтобы он почувствовал, что и меня тоже сильно тяготила эта разлука.
— Но время промелькнуло очень быстро.
— Как одно мгновение, — охотно согласился я.
— Удивительно, как быстро течет жизнь, — сказал он. — Мы теряем след наших друзей, и все вокруг становится совсем другим. Я часто думаю об этом. И по временам мне так хочется знать, куда же разбрелась вся наша старинная компания.
— Мне тоже, — сказал я.
И действительно, сейчас, в эту самую минуту, я как раз думал о том же самом. Я давно уже заметил, что при подобных обстоятельствах человек рано или поздно начинает вспоминать о «нашей старинной компании», «о наших мальчиках» или о «нашей шумной ватаге». Вот тут-то и представляется возможность выяснить, кто он такой.
— Случалось тебе за это время возвращаться на старое пепелище? — спросил он.
— Ни разу, — отрезал я уверенно и твердо.
Такой ответ был совершенно необходим. Я почувствовал, что «старое пепелище» следует исключить из нашего разговора — во всяком случае, до тех пор, пока мне не удастся выяснить, где оно находится.
— Впрочем, — продолжал он, — я думаю, у тебя едва ли появлялось такое желание.
— Пока еще нет, — ответил я очень осторожно.
— Понимаю. И прошу извинить меня, — сказал он. Мы помолчали.
Итак, я выиграл первое очко. Я выяснил, что где-то у меня имелось «старое пепелище», посетить которое мне хотелось не так уже сильно. На этом фундаменте уже можно было построить какое-то здание.