Он осторожно куснул меня за губу, принуждая остановиться, и уткнулся лбом, формулируя следующую фразу и следя за реакцией по глазам.
– Там, перед камерами, это не значит ничего. Здесь, между нами, – все.
– Я знаю, – прошептала я, положив руку ему на плечо.
– Помнишь, я рассказывал тебе о Брук – девушке, с которой встречался. Она еще приехала в Мэн, где снимали первое «Побережье»?
Я вспомнила. Эта девица больше нацелилась не на него, а на его агента.
– Мы снимали сцену поцелуя с Сюзанной, и Брук мало что не рассвирепела и не приревновала – она раскритиковала мою игру.
– И что?
– А то… Я так тесно связан с тобой, что тебе невмоготу даже видеть, как я держу Николь за руку. Теперь я знаю это и больше не позволю себе подобное. Но я говорил тебе, что буду воображать нашу любовь для вхождения в образ.
Я закрыла глаза, ощущая его лицо, нежно касавшееся моего.
– Очень убедительно получилось.
Он уткнулся мне в шею, полный раскаяния – почти осязаемого.
– Мне было тяжко. Она и вправду отвратительна на вкус. Не знаю даже, на что похоже. Погано, и все.
Я заметила его колебание, как будто он что-то утаивал.
– Николь повезло, что я ее не убила, как хотела, – заметила я. – Пришлось бы тебе работать с холодным трупом.
Райан закатил глаза, но больше не стал расписывать свое отвращение.
– Мне правда нравится твоя ревнивость. Ни секунды не сомневаюсь, что ты меня действительно любишь.
Я крепко стиснула его руку. Любовь к нему пробирала до костей.
* * *
В конце недели мы вернулись в павильон, изображавший пещеру. Наше взаимное доверие вознеслось на новый уровень.
Райан крутнулся на пятке и с убийственной точностью впечатал тяжелый черный башмак в грудь злодея, Виктора Мордорфа, и тот полетел кувырком. Каскадер Тимоти Хьюз приземлился на спину. Обеденный стол специальной конструкции сломался под его весом и сложился пополам.
– Стоп! – крикнул Джонатан.
В следующем дубле Райан схватил Виктора за грудки и правой рукой нанес несколько размашистых ударов. Я задышала чаще, сердце забилось, по жилам разлилось сильнейшее возбуждение от извращенного удовольствия видеть, как мой жених вышибает дух из варварского вида самца. Утренняя гимнастика с подъемом тяжестей вкупе со скалолазанием превращали торс Райана в груду мышц. А в эту секунду каждый мускул выглядел смертоносным – и сексуальным.
Я моргнула, когда Райан выполнил собственный трюк, выверенно упав после ответного удара в лицо. Он рисковал, и меня это страшно тревожило, но в то же время я знала, что ему все это отчаянно нравится.
Райан сорвал с поддельной каминной стойки рождественскую гирлянду и стал привязывать Виктора Мордорфа к высокому стулу в предполагаемой родительской гостиной. Полнясь злобой и ненавистью, он примотал окровавленного, в полубессознательном состоянии врага к спинке, пустив последние два фута шнура вкруг горла. Райан проговорил текст, изрыгая угрозы и сплевывая фальшивую кровь.