На меня пристально смотрели жадные зеленые глаза, ра ди взгляда которых в мою сторону я творила многие глупости.
– Так что насчет пива – да или нет?
Я быстро взяла себя в руки.
– По-твоему, это удачная мысль – пить за рулем? Я думала, ты избавился от «харлея».
Томас помотал головой. Порочные губы чуть изогнулись в улыбке.
– А вискаря на халяву плеснешь? Может, я окажу тебе любезность и привяжу его к дереву, когда уйду.
– Обещаешь?
Как будто в поисках поддержки против моего бессердечия, он огляделся, встретил лишь незнакомые лица и шумно выдохнул.
– Вижу, у тебя на меня все еще большой зуб. Хватит метать ножи, милая, на сегодня я уже почти обескровлен.
На что он, черт побери, рассчитывал? Он был моей первой любовью и голыми руками разбил мое сердце на триллион кусков. Шрамы не затянутся до гробовой доски. Я попыталась остаться холодной и безразличной.
– Я тебе больше не «милая». Чего ты хочешь?
Томас собрался было что-то сказать, но отступил под неким невидимым бременем, давившим ему на плечи.
– Поскольку сострадания, похоже, в меню нет… одно пиво. Пожалуйста.
Что-то было неладно.
Все годы безумной в него влюбленности атаковали мою волю, как стену из папиросной бумаги. Я взяла кружку и наполнила его любимым пойлом.
Он взялся за ручку, сделал большой глоток и в два приема выпил почти до дна.
– Спасибо.
Я в ожидании скрестила руки.
– Послушай, мне ясно, что я последний человек, которого ты хочешь видеть, но, откровенно говоря… я не знал, куда еще податься. – Томас провел руками по лицу, явив после этого жеста глаза на мокром месте и мрачный изгиб рта.
Душа моя чуть оттаяла, и сердце обеспокоенно дрогнуло.
– Я пришел сказать, что Мел…
Он не сумел договорить. Слезы, которых я никогда у него не видела, готовились хлынуть, и ему было трудно взглянуть на меня. Губы задрожали, и Томас произнес, запинаясь:
– Мелани… Она… умерла сегодня утром.
В груди у меня все сжалось от потрясения под наплывом воспоминаний о школьной подруге с ее жизнерадостной улыбкой и пышными рыжими волосами.
Мелани была третьей в нашей с Мэри теплой компании и единственной, кому удалось вырваться из Сипорта. По окончании школы она поступила на службу в военно-воздушные силы и посетила стран больше, чем мы могли вообразить. На несколько лет она осела в Германии, и со временем с ней стало трудно поддерживать связь. Но именно наша дружба, зародившаяся в седьмом классе, привела к тому, что я тайно влюбилась в ее прекрасного старшего братца.
– Что случилось? – Горло жгло, и говорить было тяжко.
Томаса обуревали эмоции. Видеть его в таком смятении было непривычно. Он всегда трясся над своей сестренкой, грозя неминуемой смертью всем мальчишкам, которые вились вокруг нее, если они ее обидят. Мел окружала волшебная аура – до того заразительная, что невозможно было отделаться от желания постоянно находиться в ее обществе. Эта магия, несомненно, ударила по нескольким пацанам и их драгоценным эго. Томас в те времена исполнял свою роль безупречно.