Он повел плечом, не сводя с меня глаз:
– По-моему, мы оба получили урок. Теперь закалились и можем двинуться дальше.
Я кивнула, и камень свалился с души.
– Давай куда-нибудь уедем. Только ты и я.
Мое предложение приободрило Райана, и его напряженное лицо смягчилось.
– Посмотрим, что у меня с расписанием, и выделим отпуск. Поедем куда захочешь, моя хорошая. Куда угодно.
Он пригнул голову, и его губы – нежные, любящие – нашли мои. Мы пролежали долго, сплетясь телами, глядя друг другу в глаза и перешептываясь в любовных признаниях.
Боже мой, до чего же он был прекрасен в своей наготе: широкие плечи, мускулистые руки, нежно обнимавшие мое тело, волосы, растрепавшиеся после безмятежного сна.
Я изо всех сил старалась отгонять подобные мысли, но все же не могла не испытать укол самодовольства, зная, что большинство фанаток с готовностью пожертвовали бы рукой, родственником или почкой, чтобы только увидеть его обнаженным. «Прошу прощения, дамочки. Не хочу вас разочаровывать, но он целиком мой».
Жадная до него, я не смыкая губ целовала его крепкое тело – все ниже, даруя ему целую гамму ощущений: вот ногти впиваются в грудь, вот я покусываю мышечные бугры на животе, вот нежит его влагой мой блуждающий язык.
Сомкнув веки, Райан обмяк на подушках, а я продолжала ублажать губами и языком его мужское достоинство. У нас было мало времени, и я ловила каждую секунду.
– О, Тар, – прошептал он, напрягаясь под натиском.
Пальцы Райана зарылись мне в волосы – тянули, сжимали, направляя меня то вверх, то вниз. Черт, я здорово завелась. Я скребла рукой его грудь и заглатывала все глубже, извлекая из горла Райана блаженные стоны, и видела, что он наблюдает за мной.
Но едва я пустилась, что называется, во все тяжкие, помогая себе рукой, в нашу идиллию грубо вторгся рингтон его мобильника.
– Гррр… Какого черта? – зарычал Райан, обращаясь к тумбочке. – Какая сволочь дергает меня именно сейчас?
Про себя я расхохоталась, мгновенно представив единственную особу, имевшую свойство звонить в самый неподходящий момент. Должно быть, у нее развилось шестое чувство, позволявшее точно угадывать, когда ее сын развлекается в койке.
– Наплюй, – пробормотала я, беря его так глубоко, что чуть не подавилась.
Я хотела, чтобы Райан расслабился и забыл о своем постоянно трезвонившем телефоне, поганом графике. По его мурчанию и только что снова вымолвленному «о боже» я надеялась, что через пару минут он позабудет собственное имя. Я верила, что звонившему скоро надоест, но упорные трели до чертиков раздражали.
Через две минуты телефон ожил вновь.