К тряске я потихоньку привык. Акклиматизировался, как говорится. И шли мы с Анной Андреевной по шумной улице, уставленной с обеих сторон странными домиками. У нас на Зине Портновой таких нет, я в окно видел. Через какое-то время в короткий тоннель свернули. Вася позже мне сказал, что этот тоннель аркой называется, а домики на Петроградской - старым фондом. Потом в дверь вошли и, вот что странно, не вверх по лесенке, а вниз спустились на пять ступенек. Я считал. В подвал что ли? Нет! Старуха Ферзикова в дверь позвонила, и нам открыл молодой симпатичный мужчина в трусах. Ай-да, думаю, кляча ты старая! Пока глупый и доверчивый Петр Антонович свои химикалии дома на кухонном столе нам на ужин готовит, эта кокетка преклонного возраста по стриптизам шляется. Да-а...
Впрочем, быстро все разъяснилось, и я Анну Андреевну еще больше зауважал.
- Привет, мамуль, - говорит радостно молодой мужчина.
- Здравствуй, сынок, - моя отвечает. - Ну что за вид?! Ты ж в коммунальной квартире живешь, стыд-то поимей так ходить.
- Хоккей, - говорит, - мам. Поимею. Чёт пожрать принесла?
- Да вот, - отвечает, - грибочков маринованных, квашеной капустки, яблок, лимон... Ты хоть сумку-то у матери возьми, тяжело ведь. Я, чай, уже не комсомолка.
- Прости, мам, - говорит, а я чувствую, что меня прямо с контейнером перехватили. - Ты чайку попьешь?
- Ну, завари, - слышу я уже издалека, - мята-то еще осталась?... Я только с мятой, сердце чегой-то хватает.
- Ага, осталась еще... Ты пока проходи. Дома нет никого: Еремеевы на работе, а Матвеевна к внуку в Петрозаводск укатила, сказала, что после старого нового года приедет, но, вот, нет ее еще. Тебе, кстати, привет передавала.
- Спасибо, - уж совсем издалека слышу.
Молодой в трусах сумку мою открыл и начал оттуда все по порядку доставать. Я с банки сполз, в уголок спрятался. Думаю, не заметит. Пересижу, а там уж и домой поедем. Нашим про путешествие расскажу. Впечатления! Героем стану. Они-то, наши, настоящие домоседы. Только один Сократ из квартиры выходил. Рассказывал, что даже в подвал спускался... Подвал - это фигня. Эх, обделаются все, когда узнают, что я на Петроградской побывал! Замечтался, в общем, глазки прикрыл, одни только грезы сладкие и вижу...
- Ой, мам, ты Стасика принесла!
И чувствую, что кто-то меня за ус держит, а сам я беспомощно в воздухе болтаюсь. Это я-то Стасик?! Я - Агамемнон, попрошу без оскорблений чуждыми, так сказать, нашему роду именами.
- Вот, зараза! - взвизгнула Анна Андреевна. - Жизни от них нет! Мы с отцом уж все перепробовали. Прихлопни-ка гада!