Выбравшись из бассейна, они закутались в простыни, и Диана повела Илью под навес у кухни. Мясо жареное, лепёшки свежие, фрукты, вино, причём не разведённое.
– Ты же такое любишь, варвар? – Диана хитро улыбнулась.
Илья сказал тост, выпил, поел. Даже не поел – слопал всё, что было на блюде. Давно так вкусно не ел. В лагере рабы готовили – сытно, но однообразно, есть можно, и только.
А Диана после трапезы повела его в свою комнату. Намытый, сытый и слегка пьяный – не столько от вина, сколько от девушки рядом, Илья рухнул на широкую лежанку. Простыня, в которую он был закутан, полетела в сторону. В другую сторону полетела простыня, которую отбросила Диана, улёгшись рядом.
В делах любовных девушка оказалась опытной. Илья-то думал – христианка, до брака – ни-ни, только нравы-то в империи были свободными…
Толком заснуть до утра Илье не удалось. Диана оказалась ненасытной, да и кто был бы против? Илья соскучился по женской ласке.
Уснули оба на утренней заре. Однако только смежили веки, как раздался стук в дверь.
Диана спохватилась:
– Родители! Нет, им ещё рано… беги в свою комнату…
Илья заметался, обмотал чресла простынёй. Диана же надела тунику и пошла открывать.
Илья ринулся в свою каморку. Где же одежда? Ёлки-палки, у бассейна осталась… Он рванул туда, натянул набедренную повязку и тунику. Балбес, что родители подумают?
Через несколько минут к нему подошла Диана.
– Тебя спрашивают.
– Кастор?
– Незнакомый господин, – как-то растерянно произнесла Диана.
Илья, уже успевший обвязать вокруг икр завязки от сандалий, приосанился и вышел.
У дверей стояла крытая повозка, рядом – незнакомец.
– Аве, Илия!
– Салют!
Илья поклясться мог, что раньше этого мужчину он не видел – лицо его было ему незнакомо.
– Я бы хотел поговорить.
– В дом пригласить не могу, я не хозяин.
– Может, в повозке, чтобы глаза не мозолить?
Илья забрался внутрь, под полог.
Повозка была пуста.
Мужчина уселся на облучок – спиной к мулу, лицом к Илье.
– Познакомимся. Я – псаломщик Брут.
Знакомое имечко… Один человек с таким именем уже участвовал в заговоре против императора, всадив ему нож в спину.
– Я о тебе знаю многое, варвар Илия.
– Все мы не без греха… Ты меня в чём-то обвиняешь?
– Нет. Ты, наверное, слышал о Новациане?
– Конечно, антипапой себя объявил.
Илья отвечал лаконично, ещё неизвестно, с чем этот Брут пожаловал и что от Ильи хочет. Пусть скажет сам.
– Как ты относишься к папе Корнелию?
– Никак. Не видел никогда.
Брут удовлетворённо кивнул.
– А если я тебе предложу деньги? Много и золотом?
– Деньги ещё никому не мешали, – пожал плечами Илья. Ему захотелось узнать, кто и зачем решил его купить.