— Какого? — переспросил Огастес. Он самую малость знал о Бразилии, но никогда не слышал о жуке-гробовщике.
— Жука-гробовщика, сэр, — ответил капитан Скалл. — Вилли хотел попасть в пищевую цепочку, как можно самым быстрым способом, и самый быстрый способ состоял в том, что он сам должен был улечься голым в недурном местечке, где эти жуки-гробовщики водились в огромном количестве.
— Так вот, что они сделали с Вилли — продолжил капитан. — У них не было другого выбора — все это Вилли зафиксировал в своем завещании. Они оставили его голым в симпатичном местечке, и жучки немедленно приступили к работе. Довольно скоро Вилли был похоронен, и на следующий день он снова стал частью пищевой цепочки, чего и хотел. Если бы мы оставили Джеймса Уотсона койотам и стервятникам, то достигли бы такого же результата.
Длинный Билл Коулмэн пришел в ужас от этого рассказа. Он был незнаком с Бразилией, и мысль о том, чтобы быть похороненным жуками, заставила его вздрогнуть. Мало того, что капитан забыл о вдове Джимми Уотсона, чьи взгляды на похороны необходимо было учитывать, он даже забыл о небесах.
— Даже странно такое говорить, — сказал он. — Как человек поднимется на небеса, если над ним не прочтут ничего из Писания, только с проклятой кучей жуков в качестве гробовщиков? Конечно, здесь на равнинах мы не можем рассчитывать на похоронное бюро, но я думаю, что сам в состоянии хоронить моих компаньонов. Я не стал бы доверять это куче проклятых жуков.
— Мой кузен Вилли был по убеждению агностиком, мистер Коулмэн, — сказал капитан. — Я не думаю, что он верил в небеса, но он верил в жуков. Их нельзя недооценивать, сэр. Это не соответствует взглядам моего кузена Вилли. Есть более миллиона видов насекомых, мистер Коулмэн, и они видятся более приспособленными, чем мы. Я думаю, что жуки будут процветать, когда мы, люди, все исчезнем.
Молодой Пи Ай Паркер был так голоден, что ему было трудно уследить за разговором. С одной стороны, он не мог понять, какая может быть пищевая цепочка, если капитан не говорил о колбасной связке. Как жук в стране, о которой он никогда не слышал, может превратить мертвого человека в колбасную связку, было выше его разумения. Котелок с варевом Дитса яростно кипел, то и дело аппетитный запах находил свой путь к его носу. Его волновало только то, чтобы его самого не похоронили голым. Его мама была бы сильно шокирована, если бы он пришел пешком на небеса без единой нитки.
Дитсу, помешивающему жаркое, не хотелось так смело обсуждать мертвого, ибо всем известно, что мертвый все еще мог слышать. Просто от того, что легкие переставали работать, слух не пропадал. Покойник все еще мог быть здесь, слушая, и если покойник услышит о себе плохие слова, то он может наложить на вас заклятие. У Дитса не было никакого желания быть заколдованным. Когда надо было сделать некоторые замечания о покойнике, он всегда старался, чтобы его слова звучали уважительно.