Я покачала головой.
— Вы недооцениваете мое самообладание и здравомыслие.
— Нет.
— Мне нужно знать! — вспыхнула я, стискивая руки.
— Нет, — сказала, как отрезала Наика.
— Ладно, — мгновенно приняла спокойный вид я.
Поинтересуюсь у Дары. Думаю, после некоторых усилий она не сможет отказать своей любимой сестренке.
Я подошла к сумке и, не копаясь, вытащила туго набитый и тяжелый мешочек.
— Я бы хотела, что бы вы использовали их по своему усмотрению. Как и раньше.
Наика опустила глаза и приняла кошелек.
— Да, конечно… — прошептала она.
Все внутри у меня бунтовало, но я сцепила пальцы в замок и скупо улыбнулась.
— Общими усилиями мы устроим Даре свадьбу. А, как думаете?
Наика рассмеялась, скрывая неловкость.
— Уж если мы с тобой объединимся, то да. Никто не сможет противостоять знаменитой Леди Бульдожья Хватка и Мастеру ментальной магии.
— Я тоже так думаю.
Тетя подобрала подол рабочей юбки, сунула кошелек в один из нелепо оттопыренных карманов и заторопилась на кухню, готовить раскашлявшемуся Иваису лекарство. А ведь когда-то она блистала на балах…
После уходя Наики я еще долго сидела на кровати, разглядывая ногти на руках. Но потом, вспомнив, что я обладаю недюжинным самообладанием и здравомыслием, рухнула на постель. На завтра запланировано громадное количество дел, с рассветом нужно быть в столице, чтобы не отстаивать очередь среди желающих получить собственный доступ к величайшей сети энергий Наладара, поэтому: спать!
Повалявшись в кровати с пару минут, я решила: а, собственно, почему, если у меня отпуск, я должна придерживаться каких-то правил и культивировать рассудительность? Тем более что сейчас тактически важный момент — чувства сестер в смятении, самое время разобраться со всеми недомолвками и тайнами.
Дара, как и ожидалось, нашлась в комнате Иваиса. Она сидела на краю кровати и молча смотрела на сына.
— Спит? — тихо спросила я, прислонившись к косяку.
— Да, — едва слышно прошептала она в ответ.
В комнате клубилась какая-то серая темнота. Только свечка на столе разгоняла мрак, но и ее желтый свет казался тусклым, безжизненным. Лицо Иваиса напоминало восковую маску болезненного желтого цвета. И хотя я знала, что впавшие глаза и хищно заострившиеся черты лица — это всего лишь игра теней, все равно становилось жутковато. Совсем недавно рядом бегал жизнерадостный обыкновенный ребенок, а теперь будто бы в кровати лежит мертвец…
От таких мыслей мне даже стало дурно, и я помотала головой. Привыкла к нормальному освещению в Академии, а теперь напридумывала невесть что! Излишне живая фантазия менталисту необходима, но вот спокойной жизни она только во вред.