Сегодня в моем электронном почтовом ящике вновь будет лежать очередное письмо от моей незримой собеседницы. Каждый понедельник она присылает мне послание с четко пронумерованными пунктами вопрошаний, без решения которых, по ее мнению, идти в храм Божий и молиться не надобно.
— Вот докажите мне, что Бог точно есть и в нашей жизни участвует, тогда и пойду я в вашу церковь.
Уже больше года объясняю, рассказываю, растолковываю. Тщетно. Ворох вопросов не уменьшается, и порой мне кажется, что испытывает мою веру и знания не симпатичная собеседница, смотрящая на меня с присланной фотографии распахнутыми карими глазами, а какая-то корпорация атеистов, иноверцев или даже бесят. Да и как иначе думать, если этот непрекращающийся экзамен не имеет границ ни в светских науках, ни в богословских?
Наверное, давно надо было прекратить этот бесконечный диалог, в котором победителя быть не может, но каждый раз очень уж хочется показать и растолковать истину: рядом с нами всегда есть то, что не подвластно нашей логике и окончательному пониманию. Вот, кажется, еще один штрих, одно предложение, один пример — и станет ясным, что без веры и Бога нет полноценного человека. Но то, что очевидно для меня, не понимается и не принимается.
Уже несколько раз принимал я решение остановить этот разговор и остановил бы, но последняя тема затянувшейся беседы заставила продолжить. Вопрос-то этот моей невидимой собеседницы (или собеседников?) всех касается. И меня, и моих прихожан, и каждого из вас, читающих.
Аккурат перед Троицей, когда зашла речь о поминальной родительской субботе, тут же и очередное утверждение-вопрос появился:
— Какое у вас может быть человеколюбие, если вы просите Бога от смерти внезапной избавить и страдание проповедуете?
Собрался уже целый трактат написать, чтобы ответ по полочкам, как говорится, разложить, да звоно́к из недалекого села помешал. Звали меня к бабе Лиде. Исповедать ее, причастить да пособоровать. Умирать старушка собралась и священника к себе потребовала, а так как последние два десятка лет именно я у нее в качестве духовного пастыря числился, то мне и ехать следовало.
* * *
