— У нас даже нет времени, чтобы сделать приличные пригласительные открытки, — вздохнула миссис Уотертоун, — первым делом нужно заняться свадебным платьем.
Она открыла дверь гостиной, выкрикнула: «Кои-хай?» («Есть здесь кто-нибудь?») — и послала подбежавшего слугу за дарзи.
Столкнувшись с практически невыполнимой задачей — создать свадебный наряд в такие сжатые сроки, дарзи отчаянно заметался из угла в угол. Затем он созвал небольшой совет из своих коллег, и всего за неделю круглосуточной работы платье было готово. Миссис Уотертоун следила за работой дарзи, советуя мне, какой фасон и какие украшения будут более уместными. Этим она словно выказывала мне свое покровительство, и поскольку я была ее гостьей, которая доставила ей столько беспокойства, то безоговорочно соглашалась с ее пожеланиями. Конечно, миссис Уотертоун и представить себе не могла, с каким облегчением я позволила ей взять на себя пошив платья и подготовку к свадьбе. Вместо того чтобы меня наказать, как она, видимо, намеревалась, миссис Уотертоун дала мне возможность и дальше играть свою роль. Я понятия не имела о том, как обычно проходят свадьбы. Единственный раз я оказалась неподалеку от жениха с невестой, спускавшихся по ступеням, когда проходила мимо церкви в Ливерпуле.
Платье сшили из нежнейшего шелка цвета слоновой кости, с широкими рукавами-фонариками. Так как модное платье могло быть только с глубоким декольте, на первой примерке миссис Уотертоун подошла ко мне и увидела шрам. Я всегда прятала его за широкими отложными воротниками, шарфиками и кружевными косынками. Даже Фейт не подозревала о существовании шрама. Единственными людьми в Индии, знавшими о его существовании, были моя айя и дарзи.
— О Боже, я не знала… Ума не приложу, как мы… — расстроилась миссис Уотертоун.
Я стояла посреди ее просторной спальни, вокруг меня хлопотало сразу три дарзи. Миссис Уотертоун упала в кресло, нервно обмахиваясь веером. Я прочла в ее глазах сочувствие и понадеялась, что это смягчит ее гнев.
Чуть раньше она обсудила фасон платья с дарзи, и они остановились на глубоком декольте. Явно жалея меня, миссис Уотертоун бурно восхищалась формой и белизной моих плеч и заверила меня, что ту небольшую часть моей «проблемы», которая будет выглядывать из-под платья, можно замаскировать при помощи пудры.
Затем она принялась восхищаться тугим поясом и лифом в форме перевернутого треугольника, которые подчеркивали линию моей талии, и кринолином, поддерживающим юбку, что, по ее словам, было восхитительным образцом лондонского стиля.