— Но…
— Что «но»? — доктор тщательно вытер руки, бросил бумажное полотенце в урну. Строго посмотрел на Ингу. — Чего вы лежите? Поднимайтесь.
Инга на дрожащих ногах сползла вниз, шагнула к оставленному на кушетке халату.
— И не надо бояться, ничего в этом страшного нет. Нормальный физиологический процесс, — назидательно сообщил доктор, строго глядя на Ингу. — Подготовка займёт недели три-четыре. Потом подсадка эмбриона. Если всё с первого раза пройдёт успешно, то через девять месяцев для вас всё уже закончится. Не такой уж это и срок. Вон, парни служат два года — и ничего. А вам девяти месяцев для общества жалко. А в армии, между прочим, ещё и стреляют. А у вас, девиц, здесь лафа — лежи, отдыхай. Кормят, поят — сидите на всём готовом. О-о-о! Ну что за слёзы! — доктор возвысил голос, увидев, что глаза Инги подозрительно поблёскивают. — Не надо мне тут разводить сырость. Идите к себе и успокойтесь. Не вы первая, не вы последняя. Идите!
Инга выскочила из кабинета и, не разбирая дороги, почти бегом двинулась по бесконечному коридору Цента репродукции. Белые двери, люди, бросающие на неё удивлённые взгляды, кабинеты, кабинеты… Пожалуйста, какой-нибудь закуток, где можно было бы спокойно выплакаться!
— Привет! — очередной встречный, вместо того, чтобы посторониться, вдруг заступил ей дорогу.
Она попыталась увильнуть, но её поймали за плечи.
— Не узнаёшь меня?
Инга вскинула наполненные влагой глаза, картинка мира двоилась и расплывалась. Потому казалось, что у парня, держащего её за локти, четыре глаза.
— О! Да ты плачешь?! — воскликнул он удивлённо. — Пойдём-ка со мной.
Он приобнял её за плечи, распахнул ближайшую дверь и втянул туда Ингу. Комнатка была малюсенькой. По стенам стояли стеллажи, наполненные белым — то ли полотенцами, то ли простынями, то ли халатами.
— Ну вот, здесь никто не увидит… А я — не считается. Что у тебя случилось? — он заглянул в глаза.
Инга рванулась, пытаясь вырваться из рук непрошенного помощника.
— Тише, тише!.. — он обнял её, прижал к себе. — Тише! Что я могу для тебя сделать?
Инга изо всех сил упёрлась в его грудь ладонями: то, что случилось — безнадёжно! Никто ей не может помочь!
— Не надо, не надо… — зашептал он прямо ей в макушку, не выпуская, а только крепче прижимая её к себе. — Всё образуется, всё наладится…
Он обнимал, успокаивал, уговаривал и тесная кладовка, полная белых вещей, кружилась вокруг…
Из докладной записки Марты Линдос: «…В соответствии с законом «О материнской обязанности и детналоге» в случае невозможности для женщины выполнить гражданский долг по независящим от неё причинам (состояние здоровья), она направляется на альтернативную службу, заключающуюся в выполнении полезных для общества работ…»