— Продаю, только за хорошие деньги.
— За какие это хорошие?
— За царские. Других властей не признаю.
— А они тебя, Васюта, признают? — засмеялся один из покупателей.
— Мне до них дела нет, — не отрываясь от сапога, пробормотал Васюта.
Он вынул гвоздики из губ и стал лениво торговаться с Мироном.
Пока они торговались, Данило заметил, что верзила в одном сапоге прощупывает его глазами. Потом здоровяк подошел к братьям и отозвал Данила в сторону.
— Браток, я помогу тебе достать настоящие сапоги, товар — министерский! — шептал он, чуть не заталкивая в ухо Данилу свой крючковатый нос.
— Где же они?
— Найдем, коли у тебя игрушка найдется, — прошептал верзила в самое ухо.
— Какая игрушка?
— Не придуривайся, браток! Разве по тебе не видно, что ты не нынче, так вчера бросил воевать? Принесешь игрушку, — он пошевелил указательным пальцем, словно нажимая на курок, — а я тебе сапоги, за десять лет не износишь.
Данило побледнел. Что это — провокация или в самом деле бандитский торг? Он подошел к братьям, оторвал их от сапожника, и все трое быстро пошли в уисполком. Там Олександр передал Данилу котомку с харчами и оружием, тряхнул брата за плечи — не бойся, мол, — а Мирон перекрестил его.
Взойдя на верхнюю ступеньку, Данило еще раз оглянулся, хотел улыбнуться братьям, но губы у него жалобно задрожали, и он, словно в глубокую пропасть, зажмурясь, шагнул через сбитый порог. Навстречу ему не спеша шла с бумагами молоденькая стриженая девушка с красным бантом на груди. Она весело напевала какую-то мелодию, и весь ее беззаботный вид говорил, что она нашла на земле свое место.
— Скажите, пожалуйста, где находится военком? — остановил ее Пидипригора.
— Ступайте за мной, — велела девушка.
Она ввела его в просторную комнату с перегородкой, за которой большой канцелярский стол скалился на посетителей темной пастью громоздкого ундервуда; на ундервуде стучал красноармеец с забинтованной головой.
— Вы по какому делу к военкому? — спросила девушка, поглядывая на вторую дверь с надписью «Военком».
— Пришел с повинной. — Данило опустил глаза.
Девушка не удивилась.
— Бандит? Петлюровец?
— Петлюровец.
Красноармеец с перевязанной головой взглянул на него и продолжал печатать. Верно, не впервые им встречать таких гостей.
— Подождите минутку. — Девушка все так же, не торопясь, прошла во вторую дверь и скрылась за нею.
Эта минутка показалась ему вечностью. Но наконец дверь отворилась, и девушка позвала его. Он вошел в опрятную комнату и остановился перед юношей лет двадцати — двадцати двух в форме красного казака. Неужели это и есть тот самый прославленный командир эскадрона, который нагонял ужас на белополяков и вызывал на сабельные поединки самых неистовых врагов? Олександр передавал, что товарищ Клименко, даже простреленный двумя пулями, не покинул поле боя. Спешенные казаки держали его под руки, а он командовал до тех пор, пока не взломал клещи окружения и не вывел из него своих бойцов.