— В Ивчанку идите, там ежели банда и наскочит — люди отобьют.
— Будьте здоровы!
Побелевшими, крепко сжатыми от боли губами Марков поцеловал Горицвита, прижал запеленатую раненую руку к груди и пошел по луговой тропинке к хатам. А Тимофию долго еще казалось, что кровь капает на берег и вдавливается в песок, как желудевые наперстки.
«Славные ребята!» Тимофий думал о бойцах, как отец с своих детях. И красноармейцы в эту минуту думали о нем, поминая добрым словом незнакомого человека.
То, что он сейчас сделал, — ведь все могло и не так кончиться, смерть-то вокруг ходила! — поднимало Тимофия в собственных глазах, наполняло радостью. Но потом его охватило беспокойство: ведь бандиты могут забрать лошадей… Он прислушался.
По воде с того берега отчетливо донеслась перебранка бандитов. И вдруг он расслышал голос Сафрона Варчука.
«Может, показалось?..»
Темные фигуры медленно подымались на кручу. Топот копыт затих вдали.
А Варчук узнал Горицвита еще раньше, когда тот прыгнул с обрыва, ведя бойцов к лодке. Узнал и до того перепугался, что капли пота выступили на его плоском лбу.
«А вдруг и Горицвит заметил меня?»
Чуть не на коленях упросил он раздраженного неудачей Крупьяка разделить банду на два отряда — большую часть отправить в село, а несколько человек оставить в кустарнике.
Приближался рассвет.
Круглыми, расширенными от напряжения глазами Варчук всматривался в реку, тоскливо думая все о том же: разглядел ли его Тимофий и вернется ли на эту сторону? И, как большинство верующих людей, в трудную минуту он обратился со всеми своими заботами к богу, посылая ему неумело сложенные молитвы, прося вернуть Тимофия.
И вот на середине реки простуженно скрипнуло весло. Сафрон тут же забыл и молитву и самого бога.
Рассекая мглу, показалась лодка. Высокий, сильный гребец, стоя во весь рост, неторопливо и умело орудовал веслом. Плоскодонка мягко ткнулась в песок, Тимофий прыгнул па берег, и тут же звонко треснул выстрел.
На миг Сафрону показалось, что это разорвалось его сердце. Он схватился руками за грудь, не спуская глаз с Горицвита.
«Пошатнулся!» — обрадовался Варчук. Руки его сползли с груди, но он сразу же вновь схватился за сердце судорожно сведенными пальцами, — Тимофий с неожиданным проворством бросился в реку. Его голова не скоро показалась над водою, потом исчезла, снова появилась.
Бандиты выскочили из засады. Вода вокруг плывущего Тимофия закипела фонтанчиками.
А Сафрон, очумев от страха и злобы, метался среди бандитов, тыкал пальцем.
— Вон он! Вон! Показался.
— Да пошел ты… двоюродный брат Гальчевского! — наконец заорал на него высокий, косолапый бандит, тот самый, что стоял часовым на мосту. — Не видим, что ли?..