— Ты не отвечал на звонки, — прямо в его губы, постанывая, чувствуя, как большими пальцами гладит соски, стянув лифчик на пояс.
— Не мог, — скользит по шее приоткрытым ртом, задирая юбку, раздвигая мне ноги коленом, спускаясь губами к напряженным соскам, дразня их кончиком языка.
— Просто, черт тебя раздери, сказать, что ты в порядке? Не мог? — всхлипнула от резкого проникновения пальцев внутрь моего разгоряченного тела.
— Да…, - выскользнул наружу и снова вошел, давая прочувствовать каждую фалангу, пожирая меня горящим взглядом черных глаз, — не мог!
— Ты исчез, — выгибаясь и всхлипывая, пытаясь то ли вырваться, то ли впустить глубже наглые пальцы, — ненавижу, когда исчезают! Слышишь? Я ненавижу, когда исчезают!
Перехватила его руку за запястье, сжимая, мешая ласке.
— Мне становится страшно!
— Я бы никогда не исчез, — ускоряя толчки пальцами, закрывая мне рот жадными поцелуями, — я не мог!
Устал от моего сопротивления, перевернул на живот, подминая под себя, стягивая блузку, срывая лифчик и сминая ладонями спину, прошелся языком вдоль позвоночника, заставляя все волоски на теле стать дыбом. Быстрыми поцелуями до затылка, прикусывая нежно кожу, накрывая ладонями грудь, дразня большими пальцами соски и потираясь членом о мои ягодицы.
— Запомни — я исчезну, только если сдохну. В остальных случаях — я просто не мог.
Хотел…, - скрип расстегиваемой ширинки, и его плоть скользит по моим ягодицам, заставляя прикусить губы в предвкушении, но в тот же момент, упираться, сжимая ноги. — Хотел зверски, разламывался на части и, блядь, не мог.
Сильно сжал соски, погружаясь в меня на миллиметры, заставляя закричать, изнемогая от нетерпения, но все же отстраниться.
— Оксанааа! — выдохнул мне в затылок, сильно сжимая бедра пальцами, — как смог — приехал.
Удерживать у самого края, не давая проникнуть и доводя до безумия и его, и себя.
Скользнул пальцами между моих ног, отыскивая клитор, сжимая слегка….
— Ну же! — хрипло на ухо, — впустиии. Сейчас!
— Нет!
А сама прогнулась, запрокинув голову, он словно только этого и ждал, ворвался резким толчком каменной плоти, до упора, выбивая протяжный стон и первые судороги наслаждения, погружая пальцы мне в рот.
— Какое сладкое «нет», ты покричишь его для меня снова?
Кивнуть и закусить пальцы при первом долгожданном толчке под его стон и шумное дыхание, обжигающее затылок.
— Давай еще раз — «НЕТ» и громче.
— Нет, — всхлипнула и обхватила пальцы губами, закатывая глаза.
— Что «нет»? Отпустить?
— Нет, — выгибаясь, срываясь на крики, чувствуя, как уносит, как плавится и горит сознание, я уже не иду ко дну, а взорвалась там, внизу, на миллиарды звезд наслаждения, агонизирую, содрогаясь в конвульсиях счастья и похоти, затмевающей и рассудок, и логику.