собрали мои волосы в кулак и подняли их наверх, обнажая спину и затылок. Я дрожала от страха, чувствовала его взгляд кожей, покрывалась мурашками. Гребаный извращенец. Сукин сын. Он
неплохо знал психологию. Пугает неизвестность, пугает ожидание, доводит до безумия.
Почувствовала, как тронул мою спину лезвием ножа и дёрнулась снова. Сдавил волосы сильнее и
впечатал в стену, закусила губу до крови, чтобы не заорать. Я была на грани. Пальцы Призрака
коснулись шрама на моем плече, он погладил его, а я судорожно глотнула воздух, чувствуя, как он
касается моего позвоночника, очень осторожно, позвонок за позвонком, холодным металлом, спускается к копчику. По телу прошла странная волна дрожи. Уже знакомая. Как в прошлый раз, когда он меня касался. Снова развернул лицом к себе, и я зажмурилась, сглотнула, закусила губу.
Посмотрела ему в глаза и ужаснулась — я ещё никогда не видела такой жуткой ярости, испепеляющей ненависти и в тот же момент голода.
"Это личное" — уже в который раз запульсировало в мозгах. Он меня ненавидит. Он меня знает…и
он хочет меня сломать, уничтожить и никто, и ничто не спасёт меня от него.
Лезвие ножа коснулось ключиц прошлось между грудями.
— Смотри на меня, — приказал он и я подчинилась. Меня учили в таких ситуациях вести себя
спокойно, лучше быть покорной чем изуродованной. Холодный металл коснулся соска, слегка
пощекотал и внизу живота все скрутилось в жгут. Я почувствовала противоестественное
возбуждение, мои оголённые нервы отреагировали на прикосновение по-иному, чем должны были.
Призрак прислонился щекой к моей щеке и втянул воздух, словно хищник который обнюхивает свою
добычу. Я закрыла глаза, напряжение возросло во сто крат и грозилось порвать мои нервы.
— Грязная шлюха…мы будем играть в мою игру пока мне это не надоест. Раздвинь ноги.
Я содрогнулась от захлестнувшей меня ярости.
— Лучше убей, добровольно ты ничего не получишь, ублюдок!
Он криво усмехнулся и, подкинув нож в воздухе, поймал его за лезвие. Я хотела отшатнуться, проскользнуть сбоку, ступени лестницы так близко, но он опередил меня, молниеносным движением
вдавил в стену и приставил нож к моему горлу.
— Дёрнешься и я перережу твою красивую тонкую шейку.
— Сволочь! Чего ты хочешь? — заорала я чувствуя, что мои нервы сдают.
Он не ответил, а сжал мою грудь, чувствительно, но не грубо, лаская, сдавливая и отпуская, потирая
ладонью сосок. Твою мать, меня окатило такой бешеной волной возбуждения, что от презрения к
самой себе я содрогнулась. Убийственное ощущение страха и похоти. Словно разум отделился от