. Вскоре все вошло в норму, хотя уровня немецкого организованного энтузиазма в России так и не достигли. Однако и эти события вызвали тревогу среди дипломатического корпуса и русского Министерства иностранных дел. 23 июля (5 августа) 1914 г. его глава подал докладную записку на имя государя. С. Д. Сазонов был в высшей степени обеспокоен тем, какой международный резонанс мог получить разгром посольства.
«Вашему Императорскому Величеству благоугодно было лично отметить, – писал он, – что Россия встретила ниспосланное ей испытание «со спокойствием и достоинством». Именно такое отношение сильно содействовало заметному до сих пор повсюду сочувственному нам настроению. С тем большим прискорбием приходится говорить об ужасном и позорном событии, произошедшем вчера ночью. Под предлогом патриотических манифестаций толпа, в которую вошли подонки столичного общества, совершенно разгромила здание германского посольства и даже убила одного из служащих посольства, а власть, на обязанности которой лежало предупредить или пресечь подобные недопустимые в цивилизованной стране неистовства, не оказалась на высоте требования. Ночью многие аккредитованные при высочайшем дворе дипломатические представители, из коих некоторые оказались очевидцами этой дикой картины, обращались с тревогой в Министерство иностранных дел, заявляя о своем желании выехать из Петербурга, а некоторые – даже о желании вытребовать свои военные суда для ограждения личной и имущественной безопасности своих подданных ввиду того, что императорское правительство, по их мнению, видимо, не может достаточно ее обеспечить, ибо раз, несмотря на установленное здесь военное положение, события, подобные вчерашнему, возможны, есть основание опасаться развития новых беспорядков»>59. Эти опасения временно были развеяны, однако уже в первые дни войны проявилась слабость немногочисленной даже в столице империи русской полиции.
Несмотря на то что возбудителем спокойствия была Австро-Венгрия, гнев общественного мнения оказался направлен именно против Германии>60. В. А. Сухомлинов вспоминал: «Война против Германии, – об Австро-Венгрии, к которой относились с пренебрежением, почти что не говорили, – была популярна как в армии, среди чиновничества, интеллигенции, так и влиятельных промышленных кругов. Тем не менее когда разразилась гроза, в Петербурге сначала верить этому не хотели. Состояние скептической сдержанности сменилось сильным возбуждением. На улицах появились демонстрации с флагами и пением, и в результате воинственного настроения был разгром германского посольства»