Это были цыгане, но не просто серьезные цыгане, и не просто опасные цыгане, а самые отборные, самые отпетые бандиты, какие только жили на белом свете - до самого Измаила.
Они назывались гайдуки – так с древних времен называли в этих краях бандитов. Называли, и почему-то любили. Говорят, они защищали народ. Правда это, неправда – это уж никто не знает. Никто не знает, как было на самом деле в этих краях в те времена. Много времени прошло.
- Это Неня, - говорил Барон, представляя Брежневу по очереди каждого гайдука. – Это Чола из Бухареста. Это Жарик. Это Минтя из Тирасполя.
- Вор, - комментировал личность каждого цыгана Лаутар, шепотом на ухо Брежневу. – Он грабил Сбербанк семнадцать раз, а в тюрьме сидел только восемь. Этот вор и бандит. Убьет и глазом не моргнет. То что надо. Этот конокрад. А этот много людей погубил. Серьезный цыган. То что надо. А этот может головой стену дома поломать, я сам видел. То что надо.
Цыган было восемь человек. У двоих не было по одному пальцу на руке, у одного – не было трех. У одного не было глаза. У одного глаз было два, но они косили, выпрыгивали и вертелись во все стороны, как на сковородке. У двоих были шрамы на лице, у одного – судя по форме, от страшного человеческого укуса.
- Какая у нее охрана, знаешь? – спросил Барон Брежнева.
- Охрана? – Брежнев растерянно пожал плечами. – Телохранители. Полиция. Гвардия. Армия.
Барон посмотрел на одноглазого цыгана – среди гайдуков он явно был за главного.
Одноглазый цыган пожал тяжелыми плечами так, что стало понятно: охрана – дрянь.
- Как поймет, что пришли от тебя? – спросил Барон.
Брежнев вместо ответа расстегнул усеянный орденами маршальский мундир.
Там, под мундиром, под наградами и бриллиантами Европы, Азии и Африки, на шее у Брежнева, на простой веревке, висел маленький круглый медальон.
Брежнев снял медальон, протянул его Барону.
Барон взглянул на медальон.
- Да, - сказал он, рассматривая медальон. – Красивая.
Медальон пошел по рукам цыган-гайдуков.
По лицу Брежнева можно было заметить, что ему это не доставляет удовольствия.
Барон заметил это и сказал цыгану с косыми выпрыгивающими глазами, рассматривавшему медальон:
- Что выкатил пузыри бесстыжие? Женщины никогда не видел?
Страшный, как ад, ракоглазый цыган еще больше выкатил глаза и осклабился золотыми зубами, так что стало понятно – видел, много видел.
Ракоглазый надел медальон себе на шею.
- Потеряешь – принесешь мне свою голову, - бодро сообщил ракоглазому Барон. – Ну ладно. Времени мало. Дело сложное. – Барон сделал многозначительную паузу, обвел медленно взглядом всех гайдуков, перевел взгляд на Брежнева.