Кричать ей было страшно: а вдруг крик, как изображение, тоже отразится от всех этих поверхностей и станет только страшней?
Зеркальный лабиринт отказался огромным. Она бродила по нему и чувствовала, что тоже потихоньку сходит с ума. Безумный демиург — это страшно, Лисса это прекрасно сознавала. Наверное, мысль о том, что встречу с таким монстром Джимми не переживет, и удержала ее на грани.
Любовь и желание защитить помогало сохранить себя, но отчаяние постепенно разрушало эту непрочную защиту. Если бабушка именно это задумала, то ей, надо сказать, все удалось. Еще полчасика среди этих сверкающих поверхностей, и все.
Когда она уже почти потеряла надежду, ее вдруг привлекло изображение в одном из зеркал. Там, кроме ее фигуры, отражалось нечто темное: не то куча тряпья, не то какой‑то предмет мебели. Стоило сделать в ту сторону пару шагов, как картинка поменялась: темная кучка исчезла из поля зрения.
Но тут Лиссу было уже не остановить. То, что она видела в зеркале, не могло находиться далеко, а значит она найдет это и выяснит, какое оно имеет отношение к Джимми!
Несколько попыток увидеть странное образование ни к чему толковому не привели. Оно на мгновение появлялось то в одном зеркале, то в другом, и тут же исчезало. Девушку это злило неимоверно. Наконец, отчаявшись, она взмахнула руками и все зеркала, что тут были осыпались мелкой пылью.
Темная куча неизвестно чего осталась посреди сверкающего стеклянного песка. Теперь и она тоже сияла и переливалась, но зато можно было понять, что это такое.
Перед Лиссой сидел ее возлюбленный в странной позе. Он обхватил руками собственные колени, спрятал между ними голову и замер так, что даже не обратил внимание на то, что происходило вокруг.
Лисса упала перед ним на колени и порадовалась, что утром, создавая себе одежду, она подумала о плотных джинсах. Даже их зеркальный песок мог изодрать, но это было хоть какой‑то защитой.
А что она вообще стесняется? Раз уж размолола все зеркала, почему бы не избавиться от острого, опасного песка? Пусть он станет сахарной пудрой, например.
Сказано — сделано. Облизнув собственные пальцы, Лисса попробовала потрясти Джимми за плечи. Поначалу ей казалось, что он не поддается. Ушел в себя так далеко, что не дозовешься, бедненький.
Пришлось с силой разгибать его шею и поднимать голову. Парень позволил ей это, но глаз не открыл. Тогда в отчаянии Лисса прижалась к нему как смогла и поцеловала от всей души.
Он ответил не сразу. Казалось, она целует статую. Девушка с трудом сумела заставить его разжать губы, но стоило ей этого добиться, как Джимми будто ожил. Начал отвечать и даже отпустил собственные колени и обнял Лиссу. Заговорил он прежде, чем открыл глаза: