В конце концов, Лесь отступил от меня. Сделал шаг назад и остановился.
Мы смотрели друг на друга. Оба тяжело дышали. Мое сердце колотилось в груди, в ушах шумело, член сладостно сжимался. На ладонях горели ощущения спины Леся, тонкой, прекрасной, притягательной. Моя собственная спина горела от ласк его ладоней. А грудь и живот все еще ощущали, как к ним прижимались его грудь и живот. И, конечно, как вжимался в меня его член…
— И ты говоришь, — прошептал я, с трудом переводя дух, — что ты не хочешь меня?
Лесь тоже хватал воздух ртом. И все же отрицательно покачал головой.
— Я не хочу совокупляться с тобой, — хрипло сказал он.
Мы сидели рядом, прямо на траве, откинувшись спинами на ствол старого дуба. Внизу шумел невидимый нам отсюда ручей.
— Посмотри вон на ту птицу, — сказал Лесь.
На ветках соседнего дерева прыгала какая-то пичужка.
— Теоретически ты можешь свернуть ей шею. Ты можешь себе это представить, ты можешь этого захотеть, ты можешь даже поймать птицу и сжать ее голову кулаком. Но на самом деле, ты ее не убьешь. Что-то внутри тебя не позволит этого сделать. Нет законов, которые бы запрещали тебе это сделать. Нет общественного табу. Ни твои родители, ни учителя никогда напрямую не запрещали тебе этого. И, тем не менее, ты не можешь отрывать головы птичкам.
Я кивнул, начиная понимать. Лесь посмотрел на меня и, конечно, сразу увидел, что больше мне ничего объяснять не нужно. И не стал продолжать.
Острота сексуального желания понемногу спала, но близость Леся продолжала меня волновать, эрекция не проходила.
— А если я тебя изнасилую? Что, если ты просто не будешь в состоянии не вступить со мной в половую связь?
Парень пожал плечами.
— Какой прогресс! — сказал он. — Еще вчера ты в каждом из нас видел насильника, а теперь ты собираешься насиловать сам!
— Не смейся, — мрачно пробормотал я.
Зачем я затеял этот разговор, я и сам не понимал. Ну, не гомосексуалист я! Не хочу я трахаться с парнями! Вон, даже поцелуй напугал меня до полной потери пульса!
Пичужка, не подозревая, что она только что служила наглядным пособием, упорхнула. Откуда-то издалека послышались приглушенные крики и скандирование. Похоже, только что забили гол.
— И все же? — я все никак не мог совладать со своим буйным языком. — Что говорит твое подсознание на ситуацию, когда ты трахаешься с землянином не по доброй воле, а по принуждению?
— Ну…
Я ясно услышал сомнения в голосе Леся и повернулся к нему. Он, похоже, на самом деле колебался.
Ага!
— Ты так радуешься, будто решил сложнейшую задачу!
Улыбка растянула мои губы. Именно это я и сделал!