Сзади стало тихо, и я обернулся. Рис нервно завязывал шнур на штанах.
— У меня ничего не получается! — он был близок к панике. — Я не могу сосредоточиться, у меня даже не встает! Эти лисицы наверху! И боль в ране!
Плохо. Прозрачные пластины наших крыльев восстанавливаются очень быстро. Через пару дней раны затянутся, и Рис сможет летать. Вот только мы не продержимся здесь и суток. Даже если мы сейчас отобьемся от лисиц, ночью нас сожрут головоноги, а утром, если я полечу за подмогой, нас по одному достанут планеры или те же лисицы. Если не полечу, тоже достанут — здесь, в дупле, обоих.
Единственная надежда — ускорить заживление. Мазь цветка сен позволила бы Рису взлететь уже на рассвете. Но нет здесь этой мази. И ничего с этим не поделаешь… В селениях, правда, изредка упоминают еще одно средство. Шепотом упоминают, на ухо, оглядываясь, скабрезно улыбаясь. Непонятно, помогает ли это средство на самом деле, существует ли вообще. Говорят, что поврежденное крыло нужно смазать смесью спермы и слюны. Ну, так говорят.
Полчаса назад я заметил, что Риса нет в нашей группе. Я не ожидал ничего страшного и, никого не предупредив, полетел его искать. Оказалось, на него напала лисица. Она сбросила его на лист, но Рис почти сразу посохом размозжил один из ее головных пузырей. Он сумел защититься от метавшихся в агонии крюков, а вот отстреливающийся хвост отбил неудачно, и тот пронзил его крыло. Лететь Рис теперь не мог. Запах крови убитой твари вскоре должен был привлечь других лисиц, и через пару минут и от нее, и от нас ничего бы не осталось.
— Улетай, спасайся! — кричал тогда Рис, все еще разгоряченный схваткой, и пытался столкнуть меня с листа. — Если ты прямо сейчас полетишь, успеешь!
Да, я мог бы успеть. Мысль об этом иногда всплывает в моей голове и сейчас. Я не герой, скорее наоборот, но это был Рис, мой Рис, парень, вызывавший во мне непонятные, пугающие желания. Один улететь я никак не мог.
Мы оказались очень далеко от обжитых деревьев. Все, что мы могли сделать — принять безнадежный бой с лисицами прямо там, на листе, или понадеяться, что ниже, под листом, в стволе, есть дупло. Проверять, есть ли оно там на самом деле, не было времени. Я просто схватил Риса в охапку и, кряхтя от тяжести, понес вниз.
Как я собой тогда гордился! Я не сбежал! Не бросил! Я герой! Мне просто нужен пьедестал! Но оказавшись в обманчивой безопасности дупла, понял, что это лишь отсрочка. Здесь, в диком лесу, пережить ночь очень сложно. Почти невозможно.
— Я… — Рис все еще неосознанно теребил шнур на штанах. Он смущался и отводил взгляд в сторону. — Мы едва знакомы, я знаю. Ты один раз уже спас меня. Может быть, ты… Ну, дашь свою… свою жидкость?