- Не хотите ли огня?
- Благодарю. - Незнакомец взял спичку, чиркнул ею и пригнулся. У него было бледное, худощавое лицо, короткая негустая бородка и острый, с горбинкой нос; прямые густые брови, почти сросшиеся на переносице, придавали взгляду решительное и энергичное выражение. Очевидно, какой-нибудь квалифицированный рабочий или механик из тех, кто занимался внутренним оборудованием нового дома. Вот случай получить из первых рук ответы на вопросы, мучившие Роберта. Он подождал, пока незнакомец раскурит трубку, затем пошел с ним рядом.
- Вы идете к новому дому? - спросил Роберт.
- Да.
Голос прозвучал холодно и отчужденно.
- Вы, случайно, не принимали участия в его строительстве?
- Да, я в некотором роде к нему причастен.
- Я слыхал, внутри там просто какие-то чудеса. Все только об этом и говорят. Дом действительно так роскошен?
- Право, не могу сказать. Я не слышал того, что о нем рассказывают.
Судя по тону, незнакомец не хотел вступать в разговор, и Роберту даже показалось, что проницательные серые глаза спутника глянули на него настороженно. Но если этот рабочий так сдержан и скрытен, тем больше оснований предполагать, что он кое-что знает, - надо только суметь вытянуть из него сведения.
- А вот и пресловутый дворец! - заметил Роберт, когда они очутились на самой вершине холма, и он еще раз посмотрел на громадное здание. - Что ж, он и в самом деле грандиозен и великолепен, но я лично предпочитаю свою каморку там, в деревне.
Рабочий молча пускал дым из трубки.
- Так вы не охотник до роскоши? - спросил он наконец.
- Нет. Я не хотел бы стать ни на йоту богаче, чем я есть. Конечно, мне бы хотелось продать свои картины. Надо же на что-то существовать! Но кроме этого, мне ничего не нужно. Я даже берусь утверждать, что я, бедный художник, или вы, человек, зарабатывающий себе на хлеб, мы больше получаем радостей от жизни, чем владелец этого пышного дворца.
- Да, пожалуй, вы правы, - ответил рабочий уже более миролюбиво.
- Искусство само по себе награда, - продолжал Роберт, воодушевляясь все больше, коль скоро разговор коснулся близкой его сердцу темы. - Разве купишь за деньги то чувство глубочайшего удовлетворения, какое испытывает художник, творящий нечто новое, прекрасное? Разве купишь тот восторг, какой охватывает его, когда день за днем он видит, как оно растет у него под рукой, - и вот оно завершено! Живя искусством и не будучи богат, я все же счастлив. Отнимите у меня искусство, и в жизни моей образуется пустота, которую не заполнить никаким богатством. Но, право, не знаю, почему я вам все это говорю.