Анна Владимировна глубоко вздохнула.
— Лида, человек умрёт… - начала она опять уговаривать Лиду, но та её резко перебила.
— А мой муж, значит, не человек? Чем он хуже? Мы ведь заплатили за палату столько, сколько Вы просили…
— Если бы у нас было свободное место…
— Мне очень жаль этого парня, но мой муж мне гораздо ближе, - отрезала Лида и развернулась, чтобы уйти, но Анна Владимировна схватила её за руку и попросила:
— Лида, пожалуйста, Вы же знаете, я для Вашего мужа всё делала, чтобы он как можно дольше прожил. Он всё равно ничего не чувствует и не понимает, только сердце его работает и мозг сигналы на энцефаллограмму посылает всё слабее и слабее…
— А как мне потом жить с мыслью о том, что я мужа убила, Вы подумали? – закричала на неё Лида. – Как я в глаза сыну и свёкру смотреть буду? Да я себе никогда этого не прощу!
— Никогда не думала, что Вы такая эгоистка, - проговорила Анна Владимировна, покачав головой. – Очень жаль…
И она ушла в отделение. Лида тяжело дышала от душившей её злобы: это же надо, такое ей предложить! Она быстро вернулась домой и подожгла конфорки под бульоном, затем открыла кастрюлю с овощами, чтобы вытянуть сварившиеся овощи, но из-за долгого нахождения в остывшей воде они стали водянистыми и разлезались на части. Такое Косте нельзя было нести. Лида начала думать о том, что ей нести на завтрак Косте, как вдруг резко закипел бульон, который выбежал из-под крышки и залил огонь.
Лида заплакала. Она вдруг почувствовала смертельную усталость от этой каждодневной варки, от постоянного мотания в больницу, от того, что неделями не видела сына… А потом она вспомнила, что Костя за последний месяц перед трагедией так ни разу и не приехал к ней…
Лида нашла мобильник и набрала номер врача-реаниматолога.
— Анна Владимировна, - твёрдо произнесла она. – Я согласна…
***
Через пятнадцать минут Лида уже подписала заявление, в котором разрешала отключить своего мужа от систем жизнеобеспечения. Затем, надев бахилы и халат, она зашла в палату, чтобы попрощаться с Костей.
Она сквозь слёзы смотрела на его сильно исхудавшее тело, на бледное лицо с закрытыми глазами. Затем она взяла его ледяную руку в свои и долго безуспешно пыталась её согреть.
— Прости меня, Костя! – прошептала она и заплакала.
Так она стояла возле него до тех пор, пока не пришла Анна Владимировна с медсестрой, чтобы отключить Костю от всех аппаратов. Лида вышла из палаты и смотрела в окно на то, как медработники равнодушно убивали её мужа. Затем пришли санитары, которые уложили ещё тёплое тело Кости на каталку, накрыли его простынёй и увезли в морг, а сразу после этого в палате появилась санитарка, которая перестелила постель и начала тщательно мыть пол и стены.