В.М. — Я ему предложил сам одесские песни того времени, очень лихие. Он послушал и сказал, что песни эти работают хорошо, и прямо в начале фильма будет звучать песня "Ужасно шумно в доме Шнеерзона…", это такая известная песня. А то, что он написал, я не слышал. Он говорил, что были некие намётки. Да нам и не нужно было тогда это слушать. Мы же думали, что впереди много времени, запишем всё, как надо!
Он говорил так: у него есть песни написанные, которые слышат все; есть песни, которые слышат только избранные, которым он доверяет; есть песни, которые записаны и "притырены", спрятаны; а есть песни, которые хранятся только у него в голове. Поэтому, что он написал к "Зелёному фургону", я не знаю. Он говорил, какие там наброски были, но разве сейчас упомнишь!
М.Ц. — Высоцкий должен был снимать картину один или ему собирались дать профессионального режиссёра в помощники?
В.М. — Один, именно один. Ему не нужен был никто. Вторым режиссёром должна была быть та же Надя Попова, что работала на "Месте встречи…" Потом она уехала в Америку, и её там убили в Нью-Йорке. Непонятная какая-то история.
А помогать Высоцкому было не нужно. Когда снимали "Место встречи…", то Говорухин уехал на Берлинский кинофестиваль недели на три, и снимал Высоцкий. Он снимал так, что все просто обалдели — лихо, чётко, быстро — он знал, что делает.
Говорухин любит походить, подумать, покурить, поговорить… А Высоцкий снимал так чётко, что все увидели, что он — профессионал.
М.Ц. — В фильм "Внимание, цунами!" Высоцкий изначально не планировался? Насколько я знаю, он туда только песни писал?
В.М. — Он планировался. То есть, ну как… Они очень дружили с Юрой Хилькевичем, и тот очень хотел его снять, но не удалось. Его даже из титров фильма как автора песни хотели вырезать.
Там было так: ещё и проб не было, Юра только предложил, так ему сразу сказали: "Закроем картину, если там будет Высоцкий". А с картиной получилась такая история… Сдача картины должна была быть 31 декабря. Её начинал снимать Старков, автор сценария. И он её снимал. Три месяца проснимал, не снял ни одного кадра. Вот так вот… Он сценарист хороший, а режиссёром быть не мог.
Оставалось до сдачи три месяца, до Нового года, до сдачи картины, нужно было выручать. А Хил (Юнгвальд-Хилькевич, — М.Ц.) был на высоте тогда. Он только что снял "Опасные гастроли". Эту картину хоть пресса и ругала, но ажиотаж был просто невиданный, поэтому Хилу предложили спасать картину. Причём, предложила не только студия, но и Госкино Украины, и Госкино СССР. Получалось так, что если этой картины не будет, то её нечем заменить было.