Беннетт уверял, что мы увидим друг друга у алтаря и поймем, что сделали лучший выбор в жизни.
«Ты такой очаровательный, ты знаешь об этом?» спросила я, гладя его плечо и запуская руки в волосы.
Он прижался к моей шее губами и начал целовать ее. «Ты сможешь отблагодарить меня позже, Эйнштейн.»
Он повернул голову, чтобы поцеловать меня, и застонал от моих прикосновений. Его губы были настолько твердыми, командующими, что я отдалась ему, когда он раздвинул мой рот в поисках языка внутри.
Я вздрогнула, когда его руки вернулись к моей коже, теплые и грубые, чувствующие каждый изгиб и погружение, каждый небольшой скачок. Я чувствовала жесткое давление его члена напротив моего живота, и попыталась его вставить в себя.
«Я хочу тебя внутри себя,» сказала я. Я слышала свой собственный голос, он был хриплым и нуждающимся. Я провела рукой по его шее, краям лица, пытаясь пододвинуть его ближе.
Но он вздохнул, повернулся и заснул мои пальцы себе в рот.
«Черт,» простонал он, принимая каждый из них в рот и облизывая, чтобы почувствовать мою смазку. Он оттолкнул мою руку, сметая разочарованной ладонью по своему лицу, ругаясь, «Черт возьми.»
«Бен-»
Прежде чем я смогла обнять его и удержать здесь, он встал с кровати и пошел обратно в ванную, захлопнув за собой дверь.
Я едва смог открыть глаза на следующее утро.
Яркое солнце светило через открытую балконную дверь, согревая мою кожу, пока я развалился на кровати. Я мог ощутить соль в воздухе; услышать звук прилива, который омывал берег пляжа. Я мог почувствовать тепло Хлои, которая прижималась ко мне. Голая.
Она пробормотала что-то во сне, провела ногой вверх-вниз по моей ноге и прижалась ко мне сильнее. Простыни слабо пахли ее духами, но сильнее они пахли ей.
Простонав, я освободил себя из ее объятий и осторожно передвинул ее на ее сторону кровати. Свесив ноги с кровати, я встал и взглянул вниз на свой вставший и самодовольный член. Серьезно? подумал я. Опять? Я уходил в ванную вчера вечером два раза по двум разным причинам – сначала до, а потом после маленького представления Хлои – и всё равно. Постоянно меня предает.
Хлои думала, что мне было не так уж и тяжело терпеть до субботы, когда в действительности это было самой наихудшей идеей, которая когда-либо приходила в мою голову. Я был раздражен и уже на пределе – результат постоянного зуда под кожей напряжения – я хотел трахаться до тех пор, пока я не смогу всать или сесть, чувствовать себя слишком измотанным для всего и просто плюхнуться на кровать и отрубиться.
При нормальных обстоятельствах я бы лучше отрезал свою правую руку, чем покинул бы теплую постель, на которой лежала Хлои. Но это были необычные обстоятельства, и, честно говоря, правая рука стала бесценной для меня за последние несколько дней.