какое облегчение испытали заключенные, особенно находящиеся в общих хатах первого
корпуса.
Тюремный ОМОН — это два-три десятка молодых здоровенных ублюдков в
спецназовской униформе, вооруженных резиновыми дубинками, и с масками на рожах,
которые должны были обеспечивать порядок в СИЗО. Я не знаю, какие матери их рожали
и чему учили их в детстве, но присутствие мозгов в этих бритых головах на жирных
холеных шеях даже при беглом взгляде вызывало сильное сомнение.
Я уже говорил, что порядок в камерах поддерживался самими заключенными, и если у
кого-то «подрывало крышу» и начинался «хипиш», потасовка, она в редчайших случаях
могла перерасти во что-то серьезное. Все обитатели тюрьмы, исключая «этапки»,
«осужденки» и «рабочку», находились под следствием, и у каждого, несмотря на его место
в тюремной иерархии, теплилась призрачная надежда на то, что если его не оправдают, то
хотя бы дадут срок поменьше. А суд при назначении срока наказания обязательно
учитывал и тюремную характеристику. Так какой же смысл был устраивать в камере
серьезный мордобой или поножовщину, если это могло впрямую повлиять на количество
лет, которые вам доведется провести в зоне? Поэтому больших ЧП, которые не смог бы
утихомирить дежурный по корпусу наряд полупьяных контролеров, практически не было.
Омоновцы явно скучали, и это было самое страшное. Целыми днями они проводили в
спортзале, накачивая свои и без того огромные мышцы и остервенело лупя боксерские
груши руками и ногами. Почему-то они напоминали мне «домашнего» питбуля,
выращенного и натренированного для боя на смерть, но вынужденного скучать без дела и
терпеть хозяйские нежности. Такая собака рано или поздно обязательно сорвется с
катушек и кого-то покалечит. И тюремные омоновцы нашли себе развлечение. Время от
времени (в основном на первом корпусе и в «осужденках» и «транзитках» второго) они
проводили «учения». Происходило это примерно так: двери общей хаты неожиданно
распахивались и в камеру с истошными воплями врывался с десяток омоновцев в масках.
Я не знаю, как называлось это тренировочное «упражнение», но удары рук и тяжелых
ботинок летели направо и налево, круша челюсти и ребра изможденных заключенных.
Иногда вперед запускались одна-две овчарки, которые бросались на заключенных и рвали
на них одежду вместе с кусками мяса. Все, кто мог, старались спрятаться кто куда, лишь
бы не попасть под удары, после которых многие попадали «на больничку». И не дай Бог
кто-то пытался защититься каким-нибудь приемом — ему конец. Сразу вся омоновская
банда переключалась на него и «месила» беднягу до потери им сознания. Можете себе