разговоре, а не на страницах своих произведений, формулировал, так сказать, полуофициально. Правда, суть дела не в официальном признании, не в «формуле». Но отсутствие последней все же является, до известной степени, поучительным. В качестве «подчиненных» промежуточные организаторские звенья приравниваются организуемой «массе», «психическое «рассматривается как «физическое», «материальное». И подобное «приравнивание» Авенариус обозначает термином, который, действительно, можно истолковать в «материалистическом» духе. Определить психический ряд
зависимым, в сущности, значит «свести» его к другому ряду. А, между тем, здесь подчеркивается лишь взгляд на организаторское начало, как на «организуемое», взгляд на психическое и физическое как на нечто такое, что, с точки зрения «третьего» начала, можно считать равноценным.
«Зависимость», в данном случае – синоним «соподчиненности».
А, будучи определяема как «логическая» связь, эта «зависимость» является концепцией точного соответствия двух организуемых «начал». Каждое психическое явление находит себе физический коррелят. Оба ряда продолжаются, так сказать, на одинаковое расстояние. Понять психическое можно лишь как организуемое в связи с «низшими» организуемыми элементами величину. Деятельность каждого из промежуточных организаторских звеньев развивается в рамках известной организуемой группы, известной «материи». Изменения, имеющие место в цепи промежуточных организаторских звеньев, совершаются при наличности изменений, наблюдаемых в «теле», в «материи». Такова реальная подоплека, подсказавшая эмпириокритицизму мысль о классификации человеческого познания, основывающейся на принципе классификации «биологической». Но с материализмом подобная «биология», повторяем, ничего общего не имеет. Означенный принцип усваивается эмпириокритической школой, как дает понять глава последней, собственно «для легкости».
Нас не должно вводить в заблуждение и выдвигаемое эмпириокритицизмом понятие «полноты нашего опыта», отрицание дуализма «внешнего» и «внутреннего» миров, дуализма «вещи» и «мысли».
Этот дуализм – учит Авенариус – есть плод известного процесса нашего абстрагирующего мышления – «интроекции». Я вижу, напр., человека и дерево. При этом возможны две точки зрения: я могу смотреть на человека и на дерево просто как на две вещи, противопоставленные друг другу («абсолютная» точка зрения), но могу также брать и в известной связи, определять дерево как условие опыта человека. Я утверждаю: дерево существует внутри человека «в качестве чего-то отличного от окружающей человека среды: я «вношу» дерево в человека и называю внесенный предмет «впечатлением», «представлением». Так расширяю я область опыта данного человека, но расширяю, разумеется, лишь мысленно. На самом же деле, данный человек имеет в своем опыте лишь известную вещь. Процесс «внесения» «интроецирования» я могу продолжить и далее – могу представить себя на месте наблюдаемого мною человека и приписать себе воображаемый, дополнительный опыт. Получится, таким образом, картина мира, разделенного на две части, противостоящие друг другу. Но антитеза «внешнего» и «внутреннего» мира – чистейшая фикция.