Захватив лист, на котором был записан составленный им вопросник для судебно-медицинской экспертизы. Синельников вышел в коридор и увидел Лунькову и Короткова. Они стояли у стены шага на три друг от друга и видно, о чем-то разговаривали - о чем-то неприятном судя по выражению лиц, - но при его появлении умолкли.
Оба с ним вежливо поздоровались, а он попросил подождать минут десять.
Вернулся Синельников раньше и опять попросил Лунькову и Короткова подождать еще немного.
Елена сидела в той же позе, как он ее оставил.
- За Евдокией Антоновной послали машину, - сказал Синельников и, помолчав, осторожно спросил: - Можно мне задать вам только один вопрос, Елена Александровна?
- Пожалуйста.
- У отца не было каких-нибудь неприятностей?
Он тут же выругал себя за бессердечность, потому что считал бессердечным в такие вот моменты спрашивать человека о вещах, касающихся криминальных дел (а в том, что здесь явный криминал, он уже не сомневался).
- Не знаю, - по-прежнему бесстрастно отвечала она. - В последнее время пил не в меру. С какими-то сопливыми девчонками гулял.
- Не будем об этом, извините, - сказал он.
- Простите... - Она замялась на мгновение и спросила: - Могу его взять?.. Его тело...
- Разумеется. Завтра утром.
Главный свой вопрос к Елене Перфильевой - о чем говорила она со Славой, когда он приезжал к ней ночью на пятнадцать минут? - Синельников считал еще более несвоевременным. Он был очень рад, что его догадки насчет кощунственной игры в незнание оказались неверными. Скорей всего Коротков не сказал Елене, что ее отец утонул.
...Привезли Евдокию Антоновну Степанову. Это была женщина лет сорока пяти, полная, с добрым выражением лица. Синельников обратил внимание, что поздоровалась она со своей племянницей довольно сухо, не по-родственному. Но ему было пока не до оттенков. Он отправил тетю и племянницу в морг и пригласил из коридора Марию Лунькову. Сев напротив него к столу, Лунькова попросила разрешения закурить. Она была свежа и подтянута, от вчерашнего никакого следа. Наверное, сладко спала. Синельников позавидовал, на что способна молодость, хотя ему самому едва сравнялось двадцать семь. Лунькова держала сигарету не изящно - в кулаке, как это делают тайком курящие мальчишки: она прятала свои ногти со странным коричневатым налетом.
- Хотите, погадаю? - спросил Синельников и улыбнулся.
Она была настроена дружелюбно и улыбнулась в ответ.
- Вы колдун?
- Не совсем, но могу спорить на коробку спичек, что вы на работе имеете дело с химикалиями.
Она посмотрела на ногти своей левой руки и даже покраснела. Но не обиделась, лишь сказала протяжно: