С другой стороны, в отличие от действия в прямом смысле, преобразование происходит во всех точках целого. Именно здесь кроется один из аспектов проблемы, которому китайцы придавали особое значение и на котором особенно настаивает древний трактат «Книга перемен»: преобразование не знает «пробелов». Оно не только не локально, не точечно, как действие, но его вообще нельзя локализовать, так как его развитие всегда глобально. Следовательно, и его эффект всегда диффузен, обтекаем, никогда не привязан ни к какому месту.
Так как преобразование непрерывно и поступательно, оно проявляется всюду, одновременно и незаметно. Оно не поддается ни четкому определению (согласно индивидуальной воле), ни конкретизации по времени и месту; оно оказывается недоступным для вычленения и зрительно не воспринимается. В отличие от действия, которое всегда заметно, почти театрально, эффект преобразования растворен в ситуации. Об этом много говорили мудрецы: под влиянием преобразования «народ изо дня в день развивается в сторону добра, не отдавая себе отчета в том, от чего это зависит» («Мэн- цзы», VII, А, 13). Это остается справедливым и в случае с советником князя, который управляет делами на пользу себе: «Надо вести дела так, чтобы день за днем постепенно продвигаться вперед, но так, чтобы другие не отдавали себе в этом отчета» [19] (Гуйгу-цзы, гл. 8, «Мо»). Тот факт, что приказание, предписание «пробираются» в привычный ход вещей и как бы растворяются в нем, делает их еще более эффективными. Неосознаваемые, они становятся неподконтрольными и начинают исполняться как бы пассивно. Параллельная формула относится и к стратегу: «Нужно руководить военными действиями таким образом, чтобы успех был с каждым днем все большим, но при этом никто нас не боялся» (там же). Другие, то есть противник, и не думают бояться нас, потому что они не видят никаких изменений в ситуации и не считают, что она становится опасной (а когда она становится опасной, уже слишком поздно – враги полностью в нашей власти). Преобразование было столь незаметным, постепенным накоплением («позитивности» или потенциала – «мощи»), что даже в своем лагере мы можем отдыхать, не отдавая себе отчета в том, откуда идет выгода: мы просто идем по пути, который ведет к успеху, не понимая того, как все происходит.
Эффективность тем выше, чем она незаметнее. Мудрец изменяет мир тем влиянием, что исходит от его личности, день за днем, постепенно, так, что ему не нужно набивать себе цену и заставлять говорить о себе («Чжун юн», §33). Точно так же, когда речь идет о хорошем полководце, не надо возносить хвалы ни его «прозорливости», ни его «мужеству» (Сунь-цзы, гл.4, «Син»). Существует парадоксальное, но очень точное выражение: никто не возводит памятника хорошему стратегу. Дело в том, что стратег так хорошо вел дела и сумел так повернуть развитие ситуации, что победа показалась легкой и теперь никому и в голову не приходит восхвалять его. Это был заранее предопределенный выигрыш – говорят люди, принижая его заслуги. Но на самом деле это значит – невольно воздать ему самую высокую хвалу, ибо заслуга его так велика, что успех кажется вполне естественным, а раз так, то и сам стратег остается незамеченным.