Уже вторая половина дня (значит, 52, 123)
Проклятая неосмотрительность: я все еще лежал на столе! Надеюсь, никто меня не видел. Взял тетрадь в руку, будто в задумчивости, и расхаживаю туда-сюда, время от времени прислоняясь к стене, якобы погруженный в размышления (на самом деле я полирую чудное стальное лезвие; оно должно быть достаточно острым, чтобы я смог быстро разрезать шерстяное одеяло, - полагаю, восьми полос хватит; на остаток я использую плащ, все равно в нем плыть неудобно).
Если бы только не было этой гадкой дрожи; первый раз в жизни чувствую себя "дряхлым" (что неудивительно, принимая во внимание ночную нагрузку для мускулов. Лучше, пожалуй, сяду).
Все еще день
Я тут же снова задремал - сидел в Массилии в тесной темной кухне с родителями, у деревянного стола; они ссорились, переругивались; отец прямо-таки кипел от негодования, с напыщенным видом отдавая мне, взрослому мужчине, какие-то нелепые распоряжения, страшно выкатывал глаза, кривил рот, изрыгал грубую солдатскую брань; я этого не спустил и рубанул ему прямо в круглую скандальную морду нечто такое, что он сразу замолк, совершенно сбитый с толку, сник и сидел смирно, будто штаны потерял, хм?! Я проснулся и снова испытал, как прежде в подобных случаях, восхитительное чувство гордости и облегчения, освобожденно рассмеялся, запрокинув голову (ничего себе было детство у этого Пифея. Да и сам он вырос малый не промах, а?!).
Руки так и чешутся, как взгляну на прутья решетки: смогу ли их отогнуть? Если да, то я исчезну уже сегодня ночью. Выпью-ка я остатки воды (или вылью на голову: она как огненный шар. Так назывался кабак в Афинах, возле библиотеки, - "У большого огненного шара"; хозяин с непоколебимой уверенностью рассказывал всем посетителям, что когда-то в этом доме останавливался Гомер; с тесного двора видно было окно комнаты с "мемориальной табличкой" внутри!).
У меня больше нет терпения, чтобы спокойно думать о чем-то, никакого терпения.
Все-таки как грамматики пo шло и нелогично мыслят, насколько они неотесанны в философском плане: называют "я был" первым, или несовершенным прошедшим временем; "я имею быть (сделавшим то-то и то-то)" - вторым, или совершенным (а "я имел быть (...)", что еще куда ни шло, - третьим, или сверхсовершенным). Между тем объяснить всю эту систему так просто: у человека есть три временных плана переживаний - неопределенное будущее ("я буду"); интенсивное, но очень тесно ограниченное настоящее ("я есмь"); богатое воспоминаниями, наполненное образами, гарантированное, а потому многоступенчатое прошлое ("я был" и проч.). Это "я был", собственно, и является формой замкнутого в себе, уже не воздействующего на настоящее, прошлого, то есть "совершенного" прошедшего времени. Напротив, "я имею быть (...)" (как со всей очевидностью следует из факта включения в эту конструкцию формы настоящего времени "я имею"!) представляет собой самое недавнее, еще полностью связанное с настоящим и воздействующее на него прошлое! (Пример: я врываюсь, не успев перевести дух, в комнату к другу и спешу сообщить ему: "Послушай, намедни имею я быть пришедшим на агору..." и т.д.); то есть это как раз и есть "первое", "недавнее", еще "несовершенное" прошедшее время! А дураки грамматики только на основании более сложного устройства этой формы сделали тупоумный вывод, что она выражает большую временную отдаленность события!!! Наверное, должно пройти не одно тысячелетие, прежде чем из учебников исчезнут подобные ложные понятия.