7.4. Правовое и социальное государство
Применительно к гражданскому обществу принято говорить о правовом и социальном государстве. Да и сами категории "гражданское общество" и "правовое государство" исторически появились примерно на одном и том же этапе общественного развития - в эпоху буржуазно-демократических революций, что уже само по себе указывает на их взаимообусловленность.
Речь в данном случае идет не о типологии государства. Выделять правовые и социальные государства в какой-то отдельный тип было бы неверно.
Во многих развитых странах ныне превращение государства в "правовое и социальное" закреплено конституционно. Конституция РФ 1993 года тоже провозгласила, что Российская Федерация - правовое и социальное государство (ст.ст.1,7).
Правовым считается государство, в котором господствует право, т.е. общественные отношения покоятся на прочных правовых началах, признаются и обеспечиваются естественные права и свободы личности, все государственные органы и должностные лица связаны и ограничены правом, принуждаются к неуклонному исполнению его норм точно так же, как и все остальные граждане. Социальным становится государство, которое придает первостепенное значение семье, здравоохранению, образованию, науке, культуре и другим социальным вопросам, решая их приоритетно, а не по остаточному принципу.
О государстве с такими свойствами мечтали выдающиеся мыслители разных исторических эпох. Еще Аристотель говорил, что "там, где отсутствует власть закона, нет места и какой-либо форме государственного строя"[189]. Представители естественно-правовой школы (Гроций, Гоббс, Локк и др.) добивались того, чтобы государство признавало и гарантировало неотчуждаемые права и свободы каждого человека. Кант дал философское обоснование идеи, что государство должно считаться с верховенством народа, действовать путем достижения равновесия власти и, в соответствии с конституционным правом, не ограничивать своих граждан в области личной свободы, совести, мысли и хозяйственной деятельности. Гегель видит в государстве наиболее совершенную организацию жизни свободных людей, где всецело сливаются личная свобода и внешний порядок, достигается наивысшая форма единства правового содержания и морального убеждения[190]. Иеринг, Паунд и многие другие западные исследователи сходились в том, что законодатель так же подзаконен, как и всякий гражданин, что только там, где государственная власть сама подчиняется установленному ей порядку, она приобретает необходимую правовую прочность. В России подобные идеи развивались в трудах Д.И. Писарева, А.И. Герцена, Н.Г. Чернышевского, А.Н. Радищева, П.И. Пестеля и других прогрессивных деятелей. В.Ф. Шершеневич, например, отстаивал мнение о том, что в государстве должны обеспечиваться: а) неотъемлемые права личности; б) принцип разделения властей; в) правовое самоограничение власти, г) подчиненность государства стоящему над ним праву