- Я хотел бы поговорить о деятельности принадлежащей вам фирмы, сказал Джек Дуглас, наблюдая за выражением лица Стива Брюкнера.
- Фирма принадлежит не мне, - живо откликнулся тот. - После смерти мистера Типпета она принадлежит его жене.
- Я имел в виду созданную вами преступную фирму по продаже в Соединенных Штатах краденых произведений искусства.
- Вот как, - неопределенно сказал Брюкнер и со скучающим видом зевнул, еле успев прикрыть рот рукой.
Джек Дуглас вдруг почувствовал, что сидящий напротив него маленький, нелепо одетый человечек нисколько его не боится. Понял это и растерялся от своего открытия. Профессиональный опыт подсказывал ему, что такое спокойствие преступника, как правило, означает неуязвимость его позиции с точки зрения закона.
- Я вижу, мистер Брюкнер, - попробовал продолжить атаку Дуглас, - что ваша собственная судьба вас нисколько не волнует, а ведь она сейчас в ваших руках.
- Вот именно, - довольно невежливо перебил его хозяин дома. - Моя судьба и сейчас и всегда в моих руках, но никак ни в ваших.
- А вы не боитесь...
- Нет, - опять прервал Джека его визави, - никого я не боюсь, а уж вас меньше всего. Ладно, лейтенант, не буду мистифицировать вас и тратить понапрасну ваше и свое время, проясню для вас ситуацию. Во-первых, вы из отдела расследования убийств, так что делами моей фирмы, как вы изволили выразиться, заниматься не будете, во-вторых, о том, что вы виделись со стариком Эплгейтом, и о содержании вашей беседы я узнал еще до того, как вы покинули дом престарелых.
Джек Дуглас вспомнил внимательные глаза суетливого соседа Эзры Эплгейта по комнате и все понял.
- Да, да, - усмехаясь проговорил Брюкнер, наблюдая за ним, - я всегда предполагал, что мой бывший шеф когда-нибудь разговорится и заранее подстраховался на этот случай. Мне это обходится всего в полсотни ежемесячно, зато я знаю обо всех, кто приходит к Эплгейту, и о чем они с ним говорят.
- Слушайте, Брюкнер, - предупредил полицейский, - если с Эзрой Эплгейтом что-нибудь случится....
- Да бросьте, лейтенант, - досадливо отмахнулся маленький человечек, вы меня прямо за какого-то профессионального убийцу принимаете, а я за всю свою жизнь даже не ударил никого ни разу, хотя меня самого в детстве постоянно лупили мальчишки, зная, что сдачи не получат. Вы у себя в отделе потеряли чувство реальности, постоянно общаясь черт знает с кем. Я сразу понял, что вы примериваете ко мне убийство Ричарда Типпета. Успокойтесь, лейтенант, я не убивал его, как не собираюсь убивать и Эзру Эплгейта, который мне совершенно не мешает.