- Ты просто ничего не понимаешь. Я действительно по-своему любила Дика, но он заслонял мне жизнь. Ну как тебе это объяснить? Ну вот представь, что ты хочешь строить себе дом и нашел для него отличное место, но там растет большое дерево и заслоняет это место от солнца Тебе может очень нравиться, это дерево, оно может быть прекрасно, но оно заслоняет от тебя солнце, к тому же тебе нужна древесина для постройки дома. И ты срубаешь это дерево, хотя тебе его очень жалко. Теперь понял?
- Но ведь ты же любила его, - тупо повторил Джефф, не в силах что-то осмыслить.
- Что ты заладил, как попугай: любила, не любила. Да, любила, но еще больше я люблю свободу и ненавижу всякую зависимость, а с ним я была не свободна. На черта мне его деньги, если я не могу тратить их на что хочу, вот хотя бы на тебя? Зачем мне красивый дом, если я не могу приводить туда, кого хочу? Зачем мне все это, если я не могу жить так, как нравится мне, слышишь, мне, а не кому-то другому. Я не собиралась провести всю молодость на кухне, ублажая изысканным меню своего мужа, единственное достоинство которого в том, что он меня любит. В наше время любовь недорого стоит, к тому же почему ему было не любить меня? Я молода, красива и в постели могла заставить его почувствовать себя суперменом. Да он просто обязан был любить меня. Постой, притормози вон у того бара, я куплю тебе сандвичей на дорогу. Неизвестно, когда ты теперь сможешь поесть. Заодно и кофе принесу. А ты посиди в машине, тебе сейчас лучше не высовываться.
Бешеный притормозил у входа, и Мери вошла в ночной бар, уютно помигивающий неоновой рекламой над дверью. Появилась она через несколько минут, неся в одной руке завернутые в салфетку сандвичи с ветчиной, а в другой пластмассовый стаканчик с дымящимся кофе.
- На, пей, тебе сегодня всю ночь ехать, еще заснешь за рулем. И сандвич возьми, а то совсем исхудал.
Бешеный откусил кусок ветчины с булкой, отхлебнул из стаканчика и поморщился.
- Ну и вкус у этого кофе, какой-то плесенью отдает.
- Ладно, пей уж какой есть. В Мексике будешь пить настоящий.
Мери остановившимся взглядом смотрела, как Джефф пьет кофе, потом, словно убеждая сама себя, сказала:
- Я думаю, что когда-то Бог дал всем людям счастья поровну. Но одним этого показалось мало, а другие и свою-то долю не могли удержать в руках, - так и пошло с тех пор - кто-то становился счастливее за счет другого. Счастье ведь не берется ниоткуда - его надо у кого-то отобрать, если ты хочешь себе лишний кусок.
Мери с усилием отвела взгляд от Джеффа, посмотрела на часы и заключила тусклым, безжизненным голосом: