КАМПА-ДОПОТОПНАЯ СКАЗКА. 4 часть (Хорошун) - страница 17

 –Отчего нахмурились герои, может найдется среди вас храбрец, который в качестве посла пойдет к царю Агге и предложит ему с миром уйти в свой Киш.

Тогда вышел вперед один храбрец и воскликнул.

-Я пойду к царю Агге, и если он не потерял свой разум то может быть прислушается к нашим словам о мире.

 Но как только посол с белым флагом вышел из городских ворот, воины Киша схватили его и стали безжалосно избивать дубинками. Возмущенные такой неслыханной наглостью, ведь посол - особа неприкосновенная, жители города с оружием в руках выбежали на широкую равнину, где расположилась вражеская армия, неожидавшая такого бурного натиска. Будто ураган, что сметает все на своем пути, прошлись они по вражеским рядам, и вскоре воины Киша были разбиты, а царь Агга был пленен, но все ещё надеялся на свой флот. Тогда Гавгамеш повел своих воинов к берегам Евфрата, где стояли военные корабли города Киш. В мгновение ока воины Урока захватили лодки, изрубив их в куски, а носы украшенные головами хищных драконов, забрали в качестве трофеев, победа была полной, трофеи великими. Гавгамеш ликовал, упиваясь местью, мечтал придумать для Агги самую изощренную казнь, только его остановил мудрец Уран.

 -Отпусти его с миром, и тебе воздастся.

Внял Гавгамеш совету мудрого старца, приказал привести к нему пленного Аггу и сказал ему с насмешкой.

-Так вот ты какой мой надзиратель, расчитывавший стать вождем моего народа. Ты забыл, что каждый дом, даже приналежащий бедняку, можно сломать, а народ Урука не бедняк. Ты хотел сделать нас пленниками, и вот сам оказался в плену.

Агга стоял, понуро склонив голову, ожидая своей незавидной участи. Но следующие слова повергли его в шок.

-Ты свобоен, – сказал Гавгамеш пленнику, - отправляйся в свой Киш, властвуй там как прежде и помни, что своей свободой ты обязан великому мудрецу Урану, это благодаря его молитвам я дарую тебе жизнь.

 В ответ Агга признал власть Гавгамеша над Кишем и просил разрешения считать себя верным слугой победителя. Гавгамеш молча протянул ему руку дружбы. Но как говорят седые мудрецы: «дружба—на время, зависимость—на века». Так оно и вышло, вскоре вся страна Шумера перестала считать Киш своей столицей, а верховный жрец и военый вождь Гавгамеш получил титул верховного правителя. Став великим царем, он продолжил укреплять крепостные стены. Кирпич-сырец заменил обожженным кирпичем и камнем, а на дальних подступах к Уруку приказал насыпать валы, которые должны были стать трудно преодолимой преградой на пути любого неприятеля. Город Урук возвысился над остальными городами Шумера, став одним из главных портов, через который грузы по водным маршрутам попадали в Месопотамию. Купцы возвращавшиеся из Телмуна, Маккана, Далмуна, Мелухи и далекой (Индийской) страны Ракшаси, причаливали в гавани находящейся рядом с Уруком, продавали свои товары, среди которых были золото, серебро, медь, ляпис-лазурь, изделия из слоновой кости, бусы, гребни, косметика, жемчуг и прочее. Так день за днем Урук превращался в богатый торговый город, ставший центром притяжения не только для купцов и ремесленников, но и ученых со всего света. Народ Урука благословил своего правителя и был готов благословлять и впредь, если бы не его необузданный нрав. Полукровка: по отцу - демонос, по матери - человек. Гавгамеш буквально кипел энергией, его бушующая плоть искала и находила выход в разного рода излишествах. То он укреплял город крепостными стенами. То наново перестраивал сам город, ламая старые дворцы, храмы и здания, перестраивая их наново. То задумав вывести из города все нечистоты и миазмы, приказал прокопать канализацию и водостоки. А когда выиграл великую битву с царем Аггой, буквально влюбился в войну, призвав всех годных к строевой службе мужчин в регулярную армию и принялся их муштровать. Опустошив семьи Урука, лишив их рабочих рук, день и ночь ганял мужчин на плацу, где полезный труд заменяла бесплодная муштра под звуки боевого барабана. А в то время, когда мужья маршировали, юные жены и девушки на выданье становились его наложицами. И не стало в городе невест. Тем же кто упрекал его в распутстве, отвечал так.