КАМПА - ДОПОТОПНАЯ СКАЗКА ПЕРВАЯ ЧАСТЬ (Хорошун) - страница 58
- Уберите от меня этот сыр! - приказал он слуге Бончо, а тот просто не знал, как услужить хозяину, ведь все кругом оказалось из сыра.
Сырные деревья поросли сырными плодами, сырная трава зеленеет сырными цветами, и даже земля, по которой они ходят, была буквально пропитана слежавшимся, позеленевшим от времени сыром. А из каждой норы торчат злобные мышиные глазки, готовые броситься и в буквальном смысле слова разорвать любого демоноса за ничтожный кусочек сыра. Тут уж хочешь, не хочешь, а делать нечего, пришлось демоносам срочно покинуть этот сырный остров, отправиться на поиски Гарпийного острова.
Андрогины
С рассветом вся гарпийная стая отправились на охоту, бить уток, у которых уже начался период линьки, они теряли способность летать и прятались в тростниках озер. На берегу были устроены загоны из жердей и палок, через которые утки не могли пролезть. Частокол изгороди начинался у самой воды и сужаясь превращался в узкий коридор приводивший к ловушке. Используя копья вместо палок, с криком и стуком, Гарпии погнали птицу прячущуюся в траве.
- Утя, утя, утя, утя, - кричали загонщики, хлопая копьями по воде.
Стук, крик и визг стоял невообразимый. Перепуганная птица со всех сторон стремилась к воде и попадала в ловушку, некоторые пытались взлететь, но тут же падали, хлопая крыльями, настолько они разжирели. Кряканье уток, скрипучее гоготание гусей сливались со стуком, визгом и криком загонщиков. Кулики, бекасы, чибисы, кроншнепы, турухтаны, гангезиры, дупеля и эндрофогели носились с пронзительным криком. А над ними летали Гарпии, древками копий заганяя дичь в ловушки. В смятении охотники били пытающуюся взлететь птицу копьями, что еще больше увеличивало панику. Так мало-помалу, сотни птиц были согнаны в клетку, от чего та наполнилась буквально до отказа. А когда за последней птицей захлопнулась дверь, охотники вошедшие в загон начали её безжалостное избиение. Глухие удары палок, хлопанье крыльев, отчаянные крики, кряканье и гоготание слились в невобразимый шум. В воздухе беспрерывно мелькали окровавленные палки, груды убитых и трепыхающихся птиц росли, не многим удалось вырваться, проскочив через прутья изгороди. Наконец все перебиты, шум затих, начинается тяжелая работа, птицу нужно ощипать, освежевать и отправить в каптильню. Котята долго высекают огонь, учатся, трут по очередно, соревнуясь до самоистязания. Добыть огонь не легкая задача и у них ничего не получается, отсыревшее дерево не хочет гореть. Все взоры обращены к жрице Аелле, в её власти дух огня. А она чувствуя важность происходящего уселась верхом на деревянный чурбак, зажав в обеих руках длинную тонкую палочку, принялась с силой тереть по чурбаку, пока не образовался узкий желобок, в конце которого собралась кучка растертой в пыль древесины. Таков уж удел жрицы Аеллы, хранительницы родового очага, она должна постоянно доказывать, что боги огня к ней благосклонны, поэтому живой огонь она добывает чаще других, это её привелегия. Сначала она трет не спеша, но постепенно убыстряет темп и разгорячась, с невероятной быстротой гоняет палочку туда—сюда по дымящемуся желобку, она трет, старается, доказывает свое главенство в Гарпийной стае. Сырое дерево не хочет гореть и ей приходиться напрягать все силы, струйки пота стекают со лба, от напряжения её глаза буквально лезут на лоб, и вот наступает критический момент. Все ее труды пойдут на смарку, если сейчас у нее не станет сил довести дело до конца, но она трет не сбавляя темпа, пока не появится упрямая искра. Все смотрят, затаив дыхание, не отрывая глаз за происходящим, а она до боли в руках сжимает палку, трет, добывая огонь, трет и трет, убыстряя движения, и десятки глаз помогают ей силой своего взгляда. Темп вращения увеличивается, убыстряется, достигая наивысшего напряжения, холодный пот выступает на ее челе, а она все трет, не останавливается, а затем вдруг замирает. Что то таинственное заставляет ожить сухую древесину. Руки все еще давят на палочку, изо всех сил прижимая острие к концу желобка, где накопилась кучка праха, кажется, будто она только что пронзила маленького смертоносного змея, и тот извивается, бьется, хочет вырваться, да только напрасно. Её цепкие когти схватили змия и не отпускают, губами она прикоснулась к жалу огненного змия, дула, раздувая огнище, и змий зашевелился, потянулось к небу белым облачком. Тоненький венчик дыма подымается к небу, горстка мельчайших частиц древесины загорается, трещит, разростаясь. Аелла тяжело вздыхая, слезает с полена, божество огня благоволит племени, огонь разгорается, языки пламени перескакивают с одной веточки на другую, пылает костер, калятся камни. Гора птичьих потрохов перемывается в озере, сегодня будет отличный ужин, настоящий пир.