покоится то, что можно назвать основой мира, и как бы исходя из Него, рядом с Ним, только находится то, к чему душа может проникнуть, когда она, отстраняясь от всех материалистических представлений, лишь немного ищет своего глубочайшего: Молчания, бесконечного молчания, в котором нет еще ни времени, ни пространства, а только Молчание. На этих двух, на
Праотца Мира и на
Молчание, взирал гностик, и затем он как бы выводил из сочетания Праотца с Молчанием другие, следующие — их можно одинаково назвать как Мирами, так и Сущностями. И из них опять другие, и снова другие, и так на протяжении 30 ступеней. И лишь на 30‑й ступени стоит то, что представляется нашему современному сознанию и что дарвинизм так прекрасно объясняет согласно этому современному сознанию. Оно стоит лишь на 30‑й ступени, собственно на 31‑й, ибо 30 таких сущностей, которых можно одинаково называть как Мирами, так и Сущностями, предшествуют этому миру. Для этих 30-ти предшествующих нашему миру Сущностей, или Миров, обычно применяют выражение
Эон.
Только тогда приобретается представление о том, что именно означает этот мир Эонов, когда ясно и отчетливо говоришь себе: «Не только то, что воспринимают чувства, что ты называешь окружающим тебя миром, относится к 31‑му миру, но также и то, что ты приносишь в качестве физического человека своими мыслями, объясняющими этот мир, относится к этой 31‑й ступени». Ведь нетрудно еще удовольствоваться спиритуальным мировоззрением, когда говорят: «Да, конечно, внешний мир хотя и Майя, но благодаря нашему мышлению мы проникаем в духовный мир и имеем надежду, что это мышление действительно может восходить в духовные миры». По мнению гностиков, это было не так. Это мышление принадлежит к 31‑му Эону, физическому миру, так что сперва не только воспринимающий чувственно, но и мыслящий человек был выключен из 30-ти Эонов, которые можно постепенно проследить вверх лишь благодаря духовному развитию, и тогда Эоны проявляются во все растущем совершенстве.
Представим себе только усмешку, от которой не сможет удержаться нынешний, на высоте своего времени стоящий монист, если подумают, что он может поверить тому, что этому миру предшествуют 30 миров, в которых существует нечто совершенно иное, чем то, о чем он сможет помыслить. Но таково было воззрение гностиков. И затем они спрашивали себя: «Как, собственно, дело обстоит в этом мире?»
Временно отложим в сторону то, что мы сами сказали в отношении этого мира в смысле начала ХХ века. То, что я сейчас говорю, не должно быть представлено как убеждающий нас мир идей — в теософии ХХ века гнозис, разумеется, должен быть преодолен, — но мы перенесемся в этот гнозис. Почему окружающий нас мир вместе с тем, что человек может о нем думать, отключен от этих 30-ти Эонов? И гностик говорил себе: тут надо взглянуть на самый низший, но еще духовный Эон, — что там имеется? Там имеется