Лапидус вступил в воду, лениво бурлившую по дну канализационной шахты, и пошел к лучику.
Воздух стал еще более тяжелым и влажным, еще более спертым и аммиачным, а от духа фекалий Лапидуса стало выворачивать наизнанку. Он сдержал тошноту и подошел вплотную к лучику.
В небольшой нише, в маленьком углублении в каменной кладке шахты стоял фонарь.
Электрический фонарь в квадратном корпусе.
Квадратная коробочка, в которой был свет.
И Лапидусу стало жутко, он присел на корточки, обхватил голову руками и завыл.
Вой эхом откатился от одной стены шахты, метнулся к другой, снова срикошетил, ударил Лапидуса в грудь, отлетел от груди и исчез в темноте.
Лапидус продолжал выть, и темнота внезапно откликнулась еще более громким воем.
Лапидус прислушался, посмотрел на фонарь и вдруг понял, что это, должно быть, все, конец, день второго июня для него подошел к концу. Его заманили в эту шахту сознательно, его вели именно сюда с самого утра, с того момента, как он сел в троллейбус, а троллейбус оказался не тем.
И потом, когда он выскочил на остановку, избежав встречи с двумя упырями, которые могли зажать его еще в троллейбусе, и после, когда он оказался в подземном переходе, где Манго — Манго спел ему странную песенку, и еще раз после, когда грянул ливень и он сел в случайную машину синего цвета, в которой была Эвелина, та самая Эвелина, которая носила большие темные очки, где ты, Эвелина, подумал Лапидус, сглатывая слезы, какой ты пакет от меня требовала, что было в том пакете, подумал Лапидус и посмотрел на Манго — Манго.
Манго — Манго крутил пальцем у виска. — Ты совсем сбрендил, Лапидус, — сказал Манго — Манго. — Если ты решил, что это уже все, то ты ошибаешься, это еще не все.
— А что делать? — спросил Лапидус, все так же сидя на корточках прямо на дне шахты.
— Идти, — сказал Манго — Манго. — Идти и не выть, помнишь? — И Манго — Манго опять пропел:
— Двадцать два очка… Двадцать два очка… И быстро падающие слова, и еще пятьдесят за те письма, что ты прочитал…!
— Ты безумен! — сказал ему Лапидус.
— Игра окончена, — с усмешкой закончил куплет Манго — Манго, — я убираюсь!
— Так что мне делать? — закричал Лапидус.
Эхо опять срикошетило и вновь исчезло в темноте. Лапидус глубоко вздохнул, встал, взял из ниши фонарь и побрел вперед, оставляя за собой канализационный колодец, по которому спустился каких–нибудь полчаса назад. Лапидус шел и считал шаги, вода под ногами воняла, с каждым шагом становилось чуть глубже, и Лапидус опять начал думать о гадах.
Луч света вырывал из темноты то кусочек левой стены, то дно шахты с мерзкой поверхностью воды, то кусочек правой стены, луч света жил какой–то своей жизнью, а Лапидус брел уже по колено в воде и думал, дойдет ли он до следующего колодца или нет.