Эвелина аккуратненько улеглась на спину и потянула Лапидуса на себя.
— Вот так, — сказала она довольно и начала потихоньку постанывать, — вот так, только не торопись, они нас все равно убьют, но ты не торопись…
Лапидус не торопился, он чувствовал, что все вспомнил правильно, а потому влажное эвелинино межножье жадно захватывает и держит в себе его член, как патронник патрон, как замочная скважина ключ, и тут он услышал, что дверь действительно пытаются открыть.
— Ты чего остановился? — недовольно спросила Эвелина.
— Они идут, — сказал Лапидус.
— Козлы! — выругалась Эвелина и спихнула с себя Лапидуса. — Одевайся!
— Мы не успеем, — прошептал Лапидус.
— Одевайся, болван! — прошептала Эвелина, — Я заблокировала дверь, пока они ее откроют!
Лапидус натянул трусы, Эвелина, уже одетая, открывала кухонное окно.
— Мне надо штаны! — сказал Лапидус.
— Бери быстрее, — проговорила Эвелина, высовываясь в окно, — у тебя веревка есть?
Входная дверь скрипела и урчала, кто–то явно пытался ее открыть.
Лапидус вбежал в комнату, схватил первые попавшиеся штаны и рубаху.
— Веревка, — грозно шипела Эвелина, — у тебя есть веревка?
Лапидус вспомнил про веревку, выпавшую из телевизора, и посмотрел под него. В дверь уже просто начали дубасить, так что убьют их с минуты на минуту. А если он, все же, не вернул ее? Лапидус посмотрел под телевизором — веревка была на месте, свернувшаяся мерзкой пеньковой бухточкой с гадючьим узором на спине.
— Держи, — сказал Лапидус и кинул веревку Эвелине.
Эвелина высунулась из окна еще дальше и попыталась добросить веревку до окна соседнего подъезда. Окно было открыто, как будто специально, и — будто так же специально — веревка зацепилась за длинный металлический штырь.
— Держи! — сказала Эвелина и сунула конец веревки Лапидусу. — Только крепко!
Лапидус ухватился за конец и Эвелина скрылась в окне.
— Эй, — услышал он через минуту и высунулся в окно. Эвелина махала ему рукой, входная дверь зашаталась и заскрипела. — Быстрее! — опять махнула рукой Эвелина.
Лапидус закрыл глаза и вывалился в окно.
Он знал, что если сейчас откроет глаза и посмотрит вниз, то разожмет руки и начнет падать. И убивать его уже никому не придется. Он упадет с девятого этажа и убьется сам.
— Держись! — услышал он голос Эвелины прямо над ухом.
Лапидус открыл глаза, схватился за подоконник и перевалился через него.
Из окна его собственной кухни раздались выстрелы — очень тихие, стреляли с глушителем.
— Бежим, — сказала Эвелина и стала карабкаться по отвесной металлической лестнице, ведущей на чердак. Замок был кем–то заботливо снят.