лию и сказал:
– Я так думаю, хорошо занимались, если у них по-
явился сын.
Он взял ее за грудь, высвободил из одежды и нежно
поцеловал. А Катя почувствовала, что вместе с огнем, ко-
торый обжег грудь, появилось какое-то странное чувство,
что грудь наливается соком.
– Любовь моя, а у тебя грудь больше стала, все же я
думаю, что ты беременна, – сказал Джино.
А ведь действительно, у нее уже два месяца не бы-
ло менструации, но она думала, что это просто задерж-
ка, у нее раньше такое случалось, но теперь и она поня-
ла, что беременна.
– Я точно не знаю. Купи мне завтра тест на беремен-
ность, надо проверить.
По телу ее уже побежал огонь, а Джино наслаждал-
ся ее грудью, посасывая соски, которые затвердели как
спелые вишни. Пульсирующие волны нарастали внизу
живота Кати. Она ощущала восставшую горячую плоть
Джино, а он, не отрывая губ от ее груди, стянул с нее
одежду, повалил на кровать. Катя стала смело ласкать его.
Он вздрогнул и застонал от наслаждения: «Катя, любовь
моя, ласточка, ягодка сладенькая моя», а губы его жадно и
неистово целовали ее нежное тело. Когда Катя очутилась
сверху, она покрыла поцелуями щеки, глаза, губы люби-
мого и скользнула вниз, целуя его тело. Она села верхом,
и они задвигались в едином ритме. Это был ритм жизни,
ритм радости и счастья, ритм любви.
– Любимый мой! – стонала Катя.
– Любовь моя! – вторил Джино.
Когда они, вспотевшие и счастливые, лежали, тесно
обнявшись, Джино сказал:
– На этой кровати мне еще слаще, видно, мои пред-
ки любили друг друга, и эта любовь до сих пор здесь ви-
тает.
Стояли последние жаркие деньки, и Катя, накормив
старого графа обедом и уложив его отдыхать, пошла ис-
купаться в бассейне. Она разделась до трусиков, ведь все
равно вокруг никого нет, и вошла в теплую воду. Закрыв
глаза, она нежилась в приятном тепле. Ей было хорошо и
спокойно. Она дома никогда не чувствовала себя так хо-
рошо, вечно какие-то проблемы, вечно что-то огорчало и
омрачало ее жизнь. А здесь ей так хорошо, вроде бы это
ее дом, где она росла с детства в любви и заботе и сейчас
ее окружает любовь. Самая большая любовь в ее жиз-
ни – любовь Джино и еще любовь старого графа. Он Ка-
тю путал то с Линдой, то с ее дочерью, но он любил ее.
Любил последним теплом своей души. Ему уже не нужен
был секс, ему нужна любовь для души, ему нужно тепло
и забота и все это он нашел в Кате и был счастлив, что
она рядом с ним. Катя думала об этом и блаженно улыба-
лась от счастья. Вдруг что-то плюхнулось возле нее. Она
испуганно открыла глаза:
– Джино! – воскликнула она. – Ты уже вернулся?
– Да, любовь моя, – улыбнулся он, а его рука, боль-