Жизнь и учение Конфуция (Буланже)

Здесь следует заметить, что в то время как Симон в восторге от китайцев и описывает их жизнь такими привлекательными красками, невольно возбуждая подозрение в односторонности, пристрастии к любимому народу, другие поступают наоборот. Наш русский ученый проф. Васильев описывает китайцев довольно черными красками; не стесняется в этом отношении и Георгиевский, написавший интересную и обстоятельную книгу «Принципы жизни Китая». Страдает таким же пристрастным отношением и ортодоксальный английский ученый, бывший миссионер Легг. При первом издании своего сочинения о Конфуции и китайцах он отнесся к ним слишком пристрастно, несправедливо. Следует отметить, что впоследствии он изменил свой взгляд. Так например, в первом издании он пишет о Конфуции: «После долгого изучения характера его и мнений я не могу почитать его за великого человека». В оксфордском же издании 1893 года он пишет: «Чем больше я изучаю характер и суждения Конфуция, тем более я начинаю его уважать. Действительно, он был великий человек».

Идеографическое письмо состоит в том, что целые понятия изображаются одним знаком.

Но здесь следует заметить, что один из первых миссионеров, иезуит Риччи, в 1581 году пользовавшийся успехом в Китае, сам был обращен в конфуцианство (Мюллер М. Религии Китая).

Живя в Китае, Георгиевский слыхал, между прочим, что кукла, изображающая черта, которого бичуют при совершении особого религиозного обряда, бывает иногда облачаема в европейское платье. Обряд побиения черта в 1882 году совершался в пекинском буддийском монастыре Юн-хэ-гун 2 марта.

Портовые города Китая открывались для европейской торговли только благодаря успехам военных действий французов или англичан.

Ненависть китайцев к европейцам всего сильнее обнаружилась во время тянь-цзиньской резни 1870 года. Памятником беспощадного истребления христианских миссионеров до сих пор остаются живописные руины разрушенного католического храма, построенного около того места, где Великий канал сливается с рекой Пэй-хэ. В Ханькоу, насколько мы знаем, китайцы не раз грозились истребить европейцев в их квартале, и в апреле месяце 1883 года, по решению правительства, было казнено 70 человек китайцев, задумавших привести угрозу в исполнение.

Мы приводили выше мнение английского ученого Легга и видели, как впоследствии он изменил свой взгляд. Совсем иначе о Конфуции думает француз Потье; он говорит: «Господь из толпы выдвигает людей избранных, которые просвещают, направляют толпу и преподают ей истины, необходимые к ее сохранению и благополучию. Эти люди всегда стояли на высоте своего призвания, и с тех пор как род человеческий брошен на эту землю, которую украшает своим присутствием и которая в свою очередь его кормит, самые существенные истины преподаны ему этими людьми. Только эти избранники знали и могли преподать самые высшие полезные истины, имевшие благодетельное влияние на общество, которое их восприняло, и доставившие ему самую большую сумму нравственных и физических удовольствий, к которым люди назначены самой природой. Мы полагаем, что Конфуций был из числа таких людей». – Chine on description historique geographique et litteraire de ce vaste empire, par M. J. Pauthier. 1-re partie, 1837, p. 121.

Smith A. Village in China. London, 1900.

Здесь уместно будет отметить общую в этом отношении черту народов крайнего Востока, за исключением Японии. Из обстоятельной, прекрасной книги английского офицера Филдинга, описывающей бирманский народ, оказывается, что в Бирме характер правления такой же, как и в соседнем с ней Китае (книга издана. «Посредником» под названием «Душа одного народа»).

См. Memoires concernants les chinois, т. 12, с. 447. Отец Ammiot утверждает (с. 501), что он видел в таблицах Цзн Лу в 1744 году до н. э. одного из представителей этого семейства, который носил название герцога.

Сыма Цянь говорит, что Конфуций родился на 22-м году герцогства Сун, в 550 году до н. э. С ним согласен также и Чжу Си в своем маленьком сочинении о жизни Конфуция, приложенномк Луунь-юй. Соглашаются с этим также и хроники государства, изданные в царствование Цзи-гуна.

«Разговоры», 2: 4.

«Разговоры», 9: 6.

Менций, 5, ч. 2, 5, 4.

«Разговоры», 7: 7.

«Разговоры», 7: 8.

Некоторые считают все это апокрифическим. Создатели легенд выдумали путешествие в Тань. Малейшее историческое указание для них делается уже поводом, чтобы усилить славу своего мудреца. Ammiot перевел некоторые из их рассказов, а другие авторы, как Потье и Торнтон, последовали за ним.

«Разговоры», 24: 4.

«Разговоры», 25: 5.

«Разговоры, 3: 1, 2.

«Разговоры», 16: 12.

«Разговоры», 12: 11.

«Разговоры», 13: 3.

См. историю Конфуция у Сыма.

«Разговоры», 18: 3.

Сыма Цянь говорит, что первое замечание было сказано прямо Конфуцию.

«Разговоры», 16: 13.

См. Ли-цзи, II, l, 27.

«Разговоры», II: 9.

«Разговоры», 17: 5.

«Разговоры», 9: 5. В «Разговорах» (11: 22) есть другое упоминание об этом времени, в котором Янь Хуэй тоже является.

«Разговоры», 3: 24.

См. Мэн-цзы, 5, ч. 1, 8, 2.

См. Ли-цзы, II, 1, 2, 16.

«Разговоры», 14: 26; 6.

«Разговоры», 6: 26.

«Разговоры», 9: 17.

«Разговоры». 9: 22.

См. Мэн-цзы, 5, ч. 1, 8, 3.

Это рассказано Сыма Цяном и также находится в «Семейных изречениях», но, как читатель может и сам судить из учения Конфуция, едва ли можно доверять этому. Удивительно только то, что никто из китайских критиков не пытался опровергнуть это.

«Разговоры», 12: 10.

«Разговоры», 17: 7.

«Разговоры», 5: 21.

«Разговоры», 15: 1, 2, 3.

«Разговоры», 13: 16.

«Разговоры», 18: 6.

«Разговоры», 18: 6.

«Разговоры», 17: 5.

«Разговоры», 18: 3.

«Разговоры», 11: 8.

«Разговоры», 2: 4, 6.

«Разговоры», 9: 14.

«Разговоры», 12: 16.

«Разговоры», 11: 16.

Менций, 3, ч. 2, 9, 8.

Менций, 3, ч. 2, 9, 11.

Аналекты, 9, 12.

См. Ли-цзи, II, 1, 2, 20.

Этот Кун Фу был одним из потомков Конфуция, который спрятал некоторые из его книг в стене своего дома, в то время когда был выпущен императорский указ о сожжении всех сочинений мудреца. Он сам был писателем, и сочинения его упоминаются под заглавием «Кун-цун-цзы».

Случай этот рассказан Кун Фу.

Конфуция.

Глава из Ли-цзи, или книги обрядов.

Автор, очевидно, разумеет здесь извращенное учение даосов, основателем которого был Лао-цзы.

Учение буддистов, основателем которого был Фо, или Будда.

Не следует думать, что этот разумный комментатор сделал какие-либо изменения в древнем тексте книги; он только иногда перемещал оставшиеся главы и пополнял примечаниями пропуски слов или мыслей; но при этом он постоянно заботился о соответствии комментариев ходу той последовательности, в которой написано сочинение, причем объяснения самого и напечатаны мелким шрифтом или более короткими строчками, чем примечания и объяснения первоначального текста.

Мы печатаем предисловие ученого Чжу Си ввиду интереса его характеристики взглядов на «Великую науку» китайского ученого-исследователя.

Полный текст сочинения состоит из 1546 знаков (букв). Все изложенное (Цзэн-цзы) составлено из различных цитат, которые служат комментариями к Цзину (или оригинальному тексту Кун-цзы), когда он не вполне ясен. Таким образом, то основное, что находится в тексте, последовательно и логически им развито. Кровь правильно совершает свое обращение везде по жилам. Сначала и до конца тяжелое и легкое установлено с великим умением и ловкостью. Чтение этой книги приятно и увлекательно. Необходимо долго над ней размышлять, и все-таки никогда не исчерпают ее смысла. (Примечание китайского императора.)

Теперь это глава Шу-цзин.

Теперь это глава Шу-цзин.

Теперь это глава Шу-цзин.

Вот объяснение, которое дают этому месту несколько комментаторов: «Вследствие разделения земледельческих полей и их распределения на участки в одно ли (10 кв. лье), каждый имел чем заняться и жить как следует; вот та польза, которую из этого извлекли».

И Сян выражается таким образом по поводу этого места: «Сердце, или познавательное начало человека, очевидно, не материально, очевидно, разумно: оно далеко от того, чтобы быть лишенным всякого естественного знания, и все действия человеческие очень далеки от того, чтобы не иметь причины или основания существования, одинаково естественного».

Комментатор Бо Сян выражается так: «Не сказано (в первоначальном тексте), что надо искать знания или глубокого исследования начал, причин; но сказано, что надо искать совершенного суждения о действиях; говоря, что надо искать знания, глубокого исследования начал, причин, можно завлечь ум в хаос безвыходных неизвестностей; говоря, что надо искать совершенного суждения о действиях, можно привести ум к отысканию истины».

Паскаль говорил: «Странная вещь, что люди желают знать начала вещей и достигать до познания всего, потому что, несомненно, нельзя привести в исполнение это намерение без самонадеянности или без бесконечной, как сама природа, способности».

В книге Цзин сказано: «Желая сделать свои намерения чистыми и искренними, стремились сначала совершенствовать до высшей степени свои нравственные чувства». Еще сказано: «Когда нравственные чувства будут доведены до высшей степени совершенства, то потому уже и намерения сделаются чистыми и искренними». Итак, настоящая суть разумения состоит в том, чтобы быть просвещенным, чтобы уметь развить те способности, которые даны нам для ежедневного усовершенствования нравственных чувств. Есть люди, которые уже сами собой просвещены и не делают никакого усилия, чтобы сделаться такими; тогда такие люди просвещают других; кроме того, они не перестают быть таковыми и не видят оснований еще более совершенствоваться и приблизиться к добродетели. Вот почему эта глава служит развитием предыдущей, для того чтобы сделать эту истину очевидной (Чжу Си).

Эта глава связана с предыдущей и последующей. Итак, когда намерения будут сделаны чистыми и искренними, тогда и истина будет без примеси заблуждения, добро – без примеси зла и люди истинно будут обладать добродетелью. То, что может ее сохранить в человеке, это – душа и разум, и человек должен покорять и обуздывать свое тело. Некоторые заботятся только о том, чтобы сделать свои намерения чистыми и искренними, не исследуя заботливо свойства разумения, которое может их сохранить таковыми. Тогда они еще не обладают всецело истиной и должны продолжать улучшаться и совершенствовать свои личности.

С этой главы и до конца все совершенно согласно с древними изданиями (Чжу Си).

«По отношению людей, находящихся в нужде и несчастье, истощенных страданиями, некоторые слишком снисходительны, и потому они пристрастны».

У философа и Сяна находится следующее объяснение этой главе: «Цзэн-цзы говорит: то, что святая книга (изречения Кун-цзы) называет устроить хороший порядок в семье, состоит прежде всего в исправлении себя самого от всех порочных страстей, означает: пусть лицо, составляющее основание, устой семьи, – лицо, желающее устроить хороший порядок в своей семье, пусть он знает, что все состоит в чувствах дружелюбия и неприязни, любви и ненависти, которые находятся в нас, и пусть он себя ведет так, чтобы не быть пристрастным или несправедливым в выражениях этих чувств. Человек естественным образом постоянно позволяет себя увлечь рождающимся в нем чувствам, и если он находится среди своей семьи, он скоро забывает правило своих естественных обязанностей. Вот поэтому-то, любя и ненавидя, он поддается пристрастию и несправедливости, и его личность не исправляется и не улучшается более.

Ученый комментатор (И Сян) так выражается по поводу этого места: «Некогда У-ван написал книгу для того, чтобы преподать некоторые предостережения Кан Ту (своему младшему брату, которого он посылал управлять страной в округ Хэнань); он говорит: «Если исполняют обязанности князя, то необходимо любить и миловать народ, как нежная мать любит и милует свое малое дитя в колыбели. В первое время от рождения ее ребенка каждая мать не может понять из слов, исходящих из уст ребенка, того, что он хочет; мать, которая по своей природе призвана отдать ему все свои попечения и не позволит ему нуждаться ни в чем, старается с величайшей сердечной искренностью и гораздо чаще, чем то необходимо, узнать, чего он хочет, и она узнает впоследствии. Необходимо, чтобы она старалась узнать то, чего желает ее дитя, и хотя бы она и не могла предугадать все его желания, однако сердце ее будет удовлетворено и сердце ее дитя должно быть также удовлетворено. Они не могут отвратиться друг от друга. И сердце матери, которое любит таким образом свое дитя в колыбели, делает это естественно, как это происходит и у дитяти; все матери имеют такие материнские чувства; они не нуждаются в том, чтобы их учили их обязанностям, чтобы быть в состоянии так именно любить своих детей. Точно так же никогда в мире не видали, чтобы молодая женщина училась сначала правилам, как надо заботиться о ребенке в колыбели, чтобы затем выйти замуж. Если раз узнают, что нежные заботы, которые мать простирает на своего ребенка, внушены ей именно естественными чувствами, то можно равным образом узнать, что такие же именно чувства естественной нежности должны руководить князем в его отношениях с народом. И не то же ли самое в отношениях к своему государю и старшим? Тогда это то, что и сказано: не выходя из своей семьи, можно совершенствовать себя в искусстве управлять государством».

По науке о государственном управлении (политике) этих китайских философов, каждая семья – это есть нация или государство в миниатюре, и всякая нация или всякое государство есть не что иное, как великая семья: и та, и другое должны быть управляемы на тех же самых основаниях и подчинены тем же обязанностям.

«Если в государстве народ не ленив и не жаден к удовольствиям, то тогда те, которые производят доходы, многочисленны. Если не отнимают у земледельцев времени, которое они посвящают своим работам, то тогда те, которые работают, которые пашут и которые сеют, будут предаваться большим трудам, чтобы заставить производить землю; если будут считать доходы для того, чтобы с ними сообразовать свои расходы, то употребление, которое из них будут делать, будет умеренным».

«Великая цель, главный смысл этой главы указывает на то, что управление государством состоит в приложении справедливости и праведности самых естественных, которые заключаются в нас самих, – во все действия правления до выбора людей, которые занимают в нем места и которые вследствие хорошего или дурного управления сохраняют или губят государство» (Дун Чжуншу).

Этот параграф переводится с китайского на русский японцем Конисси: «Так то, что дано небом, называется природой. Согласное с природой называется дао. Объяснение дао называется учением». Несколько далее Конисси приводит объяснение одного из китайских комментаторов, ученого Сюки о том, что такое дао. «дао, – говорит Сюки, – врождено каждому существу. Идея добра, присутствующая в душе каждого человека, беспрестанно внушает нам творить добро. Эта врожденная идея (идея добра) и есть дао».

Перевод Потье.

«Разговоры», 6: 27.

В том смысле: нечего нам указывать, мы и сами понимаем.

У китайцев все государственное устройство делится на три части: империю, государства, ее составляющие, и роды (семьи), населяющие эти государства.

Он не предлагает им совершенства, противного их природе.

Так мы переводим английское слово sincerety, которое буквально значит искренность. Но как по смыслу предыдущего, так и по французскому переводу Потье слово сущность правильнее, лучше определяет китайское дао, чего не переводит совсем на русский язык переводчик с китайского на русский Конисси. См. дальше в гл. XX № 17 примечания к переводу того же самого слова.

То есть до двенадцати провинций, в которых тогда заключалась китайская империя.

Гравюра этой сферы и описание вышеуказанных обрядов помещены в книге «Описание Китая», – составленной Потье (том I, с. 89 и след.).

Потье ставит здесь вместо мудрые люди – министры, что, очевидно, не имеет смысла, так как при всяком правительстве есть министры. Легг ставит прямо men – мужи и в примечании к № 5 этой же главы говорит, что слово это имеет смысл человека мудрого, высшего. Впрочем, это видно и из следующего само собою.

Последний период у Потье переводится совершенно иначе, а именно: «Искусство уметь отличать то, как должно относиться к различным степеням родства, так же как знание, как чтить мудрых по их заслугам, познается только из обрядов, или из правил поведения, внушенных небом».

Мы сохраняем перевод Легга. Этот параграф переводится Потье несколько иначе, а именно: «Вот почему государь не может освобождать себя от исправления и совершенствования своей личности. Думая исправлять и совершенствовать свою личность, он не может отказаться воздавать, что должно, родителям. Намереваясь воздавать своим родителям то, что должно, он не может отказываться от знакомства с мудрыми людьми для того, чтобы чтить их и чтобы они могли научить ею обязанностям; стараясь знакомиться с мудрыми людьми, он не может лишать себя познания законов неба». В примечании к своему переводу Легг говорит: «Мне все-таки не удалось проследить связь между различными частями этого параграфа. Он не может обойтись без знания людей». Почему? «Потому, говорят, что человек совершенствует свою добродетель и делается способным служить своим родителям, почитая и будучи любезен с людьми достойными и находя себе друзей между ними». «Он не может обойтись без знания законов небес». Почему? «Потому, говорят, что градации в любви к родным и в почитании достойных людей суть небесные установления, небесный порядок, естественные и необходимые начала». Но и в этом объяснении «знание людей» имеет совершенно другое значение, чем объяснено в предыдущем.

Чжу Си говорит, что под этим «одно» следует разуметь искренность, сердечность, любовь.

Этот сжатый перевод сделан по переводу Легга. Потье переводит этот параграф так: «Учитель говорил: „Тот, кто любит науку или применение своего разума к отысканию закона об обязанностях, очень близок к нравственному знанию; тот, кто употребил все свои усилия для исполнения своих обязанностей, очень близок к тому самопожертвованию для блага людей, которое называется милосердием; тот, кто умеет краснеть за свою слабость при исполнении своих обязанностей, очень близок к обладанию той силой души, которая необходима для их выполнения“».

Глоз говорит, что это иностранные купцы, коммерсанты, гости или посетители и чужеземцы в стране. Л. Н. Толстой в одном из своих неопубликованных писаний говорит по поводу вышеприведенных мест этой главы: «В китайском учении середины сказано, что для 1) блага всех нужно 2) благоустройство государства, для благоустройства государства 3) благоустройство семьи, для благоустройства семьи 4) улучшение человека, для улучшения человека нужно 5) исправление сердца (то есть желаний), для исправления сердца нужно 6) один говорит: sincerity, другой: veracity of intention; я бы сказал: единство цели. Для достижения единства цели нужно истинное знание. Для истинного знания нужно – различение вещей, то есть добра и зла. «Я бы изменил первые два положения так: для 1) блага нужно 2) добрые отношения с людьми; для добрых отношений с людьми нужно, чтобы 3) ты сам был хорош; для того, чтобы ты сам был хорош, нужно 4) чтобы ты очистил свое сердце; для того, чтобы очистить свое сердце, нужно 5) чтобы у тебя была определенная цель жизни; для того, чтобы у тебя была определенная цель жизни, нужно 6) чтобы ты был просвещен; для того, чтобы ты был просвещен, нужно 7) чтобы ты знал, что хорошо и что дурно».

После этих слов в «Семейных изречениях» находим: «Герцог спросил: «А как же выполнять эти правила?», и тогда уже идет следующий параграф, перед которым стоит: «Учитель сказал».

Смотреть, слушать, говорить, двигаться, выходить, входить, вставать, садиться.

Здесь должно заметить следующее: то, что переводит Легг словами искренность, любовь, Потье переводит словом совершенство, сопровождая его целыми объяснительными фразами. Конисси, переводя с китайского на русский, употребляет слово дао, то есть разумеет под этим то же самое понятие, которое легло в основание этой книги и переведено нами истинная жизнь, путь долга (см. гл. I) Разъясняя термин дао, Конисси приводит объяснение ученого Сюки: «дао – то, что человек должен делать, как человек, или то, благодаря чему вещи стали вещами». Из всего этого, а также из всего смысла этого и предыдущих параграфов следует заключить, что любовь, доброжелательство – самые подходящие для перевода слова, передающие смысл сути нашему мировоззрению.

Этот параграф переведен с английского перевода Легга. Вот как переводит его Потье: «Совершенство, истина без всякой примеси есть закон неба; совершенство или совершенствование, которое состоит в употреблении всех своих усилий для открытия небесного закона, истинного начала повеления неба, есть закон человеческий. Совершенный выполняет этот закон без всякой посторонней помощи; он не нуждается в долгом рассуждении и размышлении, для того чтобы выполнить его; он достигает его со спокойствием и безмятежностью; вот это святой. Тот, кто неустанно стремится к своему совершенствованию, мудр и умеет отличать добро от зла, избирает добро и всеми силами старается не потерять его никогда».

Здесь снова следует отметить, что вышеприведенный перевод, как более соответствующий всему смыслу предыдущего, сделан с английского перевода Легга. Французский перевод Потье совсем иной: «Но если есть такие люди, которые не учатся, или которые, если и учатся, не успевают в этом, пусть они не отчаиваются, пусть не останавливаются; если есть люди, которые не расспрашивают, для того чтобы просветиться, о вещах темных или о которых они не знают, люди необразованные, или если и расспрашивают, то не могут сделаться более просвещенными, пусть они не отчаиваются; если есть люди, которые не размышляют, или которые, если и размышляют, но не приобретают ясного познания о сути блага, пусть они не отчаиваются; если есть люди, которые не отличают добра от зла или которые, если и отличают их, но не имеют, однако, ясного и определенного представления об этом, пусть они не отчаиваются; если есть люди, которые не проводят в жизнь добра иди если проводят его, но не могут для этого употребить всех своих усилий, пусть они не отчаиваются, их черед еще придет».

И, наконец, Конисси переводит с китайского на русский еще иначе, хотя и ближе к английскому переводу. Например; «Точно так же необходимо изучить то, чего мы не знаем. Хотя для этого нужно много трудиться, но это неизбежно»… и т. д. в этом же роде.

Иллюстрация к главе XXVII.