– Вы не сможете долго прожить так, графиня… – в голосе Понятовского прозвучало эхо былых страстей. – Любовь растопит вашу душу, и тогда… И тогда вы вспомните о добром друге Станиславе, который потратил много лет на воспоминания о женщине, любившей читать Монтескье…
– «Персидские письма», – угадала София. – Императрица Екатерина любила читать «Персидские письма»…
– Верно! – признался Понятовский. – И я забыл свою душу между страниц ее книги…
– Так верните себе то, что так опрометчиво потеряли! – воскликнула графиня Витт. – Ваша душа принадлежит только вам. Вам – и никому другому.
– А вы? – в голосе Станислава-Августа зазвучало сожаление. – Где забыли вашу душу вы?
– На острове Хиос… – ответила София. – Там я родилась. Моего друга звали Константин, и мы бродили с ним рука об руку по апельсиновой роще.
– Вы еще увидите его! – заверил Софию король. – И он вернет вам вашу душу… Рано или поздно – но так случится, графиня. Молите Бога, чтобы это случилось раньше – ради вас самой.
– Каждый день я прошу об этом Господа, – призналась ослепительная графиня Витт. Сейчас она была не наследницей призрачного константинопольского престола, обворожившей польского короля, а прежней Софией – отчаянно счастливой девочкой с острова Хиос. – Настанет день – и моя душа вернется ко мне…
Графиня Витт еще не знала, что ее душа вернется к ней в щедром к странникам городе Париже, где она встретит того, о ком не смела и вспоминать. В Париже Софию ожидала встреча с Константином Ригасом.
Сады Версаля были так прекрасны, что София впервые забыла об апельсиновых рощах острова Хиос. Бесконечная перспектива, тянувшаяся от королевского дворца, далекая дымка, в которой тонули фонтаны и безукоризненно правильные цветники и клумбы, закат, заливавший своим ветреным сиянием малый Трианон, гравий, нежно и сладко хрустевший под ногами – все это бережно врачевало израненную память Софии. Она была беззаботно, отчаянно весела – бродила по аллеям Версальского парка под руку с королевой Франции Марией-Антуанеттой или Дианой де Полиньяк, принимала комплименты графа Прованского и графа д'Артуа, отвечала на любезные приветствия Людовика XVI. Юзеф Витт сначала покорно следовал за своей супругой, а затем пустился во все тяжкие, заливая свое унижение вином в компании любезных французьких кавалеров.
17 ноября 1781 года София родила Юзефу сына, которого окрестили в парижской церкви Сен-Эсташ и назвали Яном, в честь деда, но между ней и сыном сразу же встал муж. Юзеф Витт неожиданно взбунтовался и не позволил молодой жене привыкнуть к мальчику. Супругу, привыкшему играть вторые роли, показалось, что он сыграл их достаточно и пришло время для самостоятельной партии. Шляхетская гордость бушевала в Витте – слишком долго он терпел свое унижение, слишком долго позорно таскался за этой высокомерной красавицей из города в город, из страны в страну. Теперь Юзеф решил, что его сиятельной супруге пора платить за успех при польском дворе и неожиданную приязнь короля Станислава-Августа. Гречанка отдаст ему сына. А дальше – пусть остается беззаботной красавицей, меняющей страны так же легко, как платья и украшения!