– Нико, – сказала я, все еще ощущая кровь во рту, – их шестеро, и все они вооружены.
Он улыбнулся.
– Это верно, ma mie, – сказал он, – но это вовсе не значит…
Воздух рядом с ним рассек клинок шпаги, прошумев в воздухе, как крыло большой птицы. Послышался лязг стали, когда все воины Морэя и Роутса выхватили из ножен свои клинки. Я закричала – я не могла не кричать – и изо всех сил забилась, пытаясь вырваться из рук воинов графа Роутса. Рэнноку Хэмилтону пришлось самому схватить меня сзади за локти.
Нико не сдвинулся с места. В черной ткани его камзола появился сквозной разрез. Его окружали шестеро солдат с обнаженными шпагами в руках.
– Это дом Божий. – Его голос был невозмутимо спокоен. – Неужели вы, милорд Морэй, хотите осквернить его не только насильственным браком, но и пролитием крови?
Морэй сделал знак. Солдаты отступили и опустили шпаги, однако не вложили их в ножны.
– Это бракосочетание продолжится, – сказал Морэй. – Оно происходит по воле королевы и по ее приказанию. Если здесь и прольется кровь, то по вашей воле, месье де Клерак, а не по моей.
– Я согласен с графом Морэем, – сказал Роутс. – И я, и мои люди.
– К черту все ваши любезные речи, – злобно сказал Рэннок Хэмилтон. – Я готов встретиться с тобой один на один, французишка, после того как я женюсь на твоей ведьмочке и…
– Мастер Рэннок, – сказал граф Роутс, – вспомните, зачем вы здесь. Вы женитесь на мистрис Ринетт ради спасения ее души и ради достижения целей лордов Конгрегации.
Пальцы Рэннока Хэмилтона впились в мои руки с такою силой и так больно, что я, как ни старалась, не смогла сдержать слишком шумного вздоха. Нико сделал шаг вперед. Люди Морэя снова подняли свои шпаги. Рэннок Хэмилтон засмеялся.
– Это еще что, – сказал он. – Скоро она у меня завопит…
– Мастер Рэннок, – раздался предостерегающий голос Морэя.
Больше он ничего не сказал. Я стиснула зубы. Если бы мне удалось вырвать клинок у одного из воинов Морэя, смогла бы я пронзить им черное сердце Рэннока Хэмилтона прежде, чем меня остановят? И пусть бы потом меня обезглавили или сожгли – я готова… нет, конечно же, это не так – я не могла покинуть Майри.
– А теперь, месье де Клерак, – своим самым елейным тоном произнес Морэй, – не хотите ли остаться и стать свидетелем бракосочетания мистрис Лесли и мастера Хэмилтона? Если вы останетесь, мы будем только рады.
Нико смотрел на меня и думал о том же, о чем только что думала я – «Если бы мне удалось вырвать клинок у одного из воинов Морэя» – я ясно читала это по его лицу. Но даже если бы ему это удалось, даже если бы он убил одного из них, или двух, или трех, остальные пятеро, или четверо, или трое все равно закололи бы его. А меня все равно бы выдали замуж. И тогда у меня не осталось бы никого, никого.